— А что это будет за укрытие? — полюбопытствовал дон Федерико.
— Бетонная будка. Наблюдатель будет находиться в ней всю ночь. Внутри будет довольно комфортно — стол, стул, удобства… ну, вы понимаете.
— Да, надеюсь когда-нибудь посидеть в этой будочке, — со вздохом сказал Леня.
— А вы как собираетесь увидеть выхухоль? — не выдержав, спросила Кристина у дона Федерико.
Тот улыбнулся и развел руками.
— Да просто взять камеру, залезть в шалаш и пободрствовать в нем пару ночей.
Тольберг вскинулся.
— Я не могу вам этого позволить! — почти закричал он. — Это слишком опасно! Невозмо…
— Я буду действовать на свой страх и риск, — спокойно ответил дон Федерико. Потом добавил настойчивее: — Вы ничем не рискуете. Если хотите, я подпишу соответствующую бумагу.
Лицо Тольберга просветлело.
— Бумагу? — переспросил он. — Да, это правильно… Хорошо. Значит, завтра утром я составлю от вашего имени заявление и вы мне его подпишете.
— И после этого я буду свободен в своих действиях?
— Совершенно свободны, — заверил его Тольберг. Облегчение было написано на его лице. — Да, вот что, — подскочил он от внезапной мысли. — Я дам вам ружье! Вы будете вооружены!
— Хорошо, — улыбнулся дон Федерико. — Правда, я в жизни не держал в руках ружья, но думаю, я сумею распорядиться им в случае опасности.
— Да что там распоряжаться, — замахал руками Тольберг. — Целитесь, курок нажимаете — бум!
Он испытывал такое явное облегчение, что все при взгляде на него засмеялись. Счастливо рассмеялся и он сам.
— Завтракаем мы все вместе, — провозгласил он. — Готовим по очереди — мы тут как одна семья. Завтра очередь Лени нас удивлять.
— Да чего там удивлять, — буркнул Леня. — Я, кроме яичницы, ничего готовить не умею.
— Вот и прекрасно! — вскричал счастливый Тольберг, сияя. — Съедим твою яичницу в сотый раз!
Дон Федерико кивнул и рассмеялся. Ему нравились эти люди. Правда, они могли помешать ему, но он, кажется, сумеет убедить этого милого директора, что бояться ответственности нечего. А ведь именно ее этот человек, Тольберг, кажется, и боялся.
Перед тем как отправиться в свою комнату, дон Федерико прошел к входной двери и толкнул ее. Дверь действительно была заперта. Дон Федерико добродушно хмыкнул в темноте.
Спал он прекрасно: всю ночь за окном сонно шелестели деревья, в комнату задувал ветерок, несущий ароматы влажных трав, и временами какие-то ночные птицы издавали неожиданно громкие, но весьма мелодичные трели. Проснулся он в веселом и бодром расположении духа. В дубраву просачивались первые рассветные лучи.
На кухне хмурый растрепанный Леня жарил невообразимый омлет. Он сразу сообщил дону Федерико, что это омлет, поскольку шипящая, коричневатая масса на сковородке была решительно на омлет не похожа. Тольберг и Кристина вот-вот должны были появиться.