— Молодец, Пелька, — хвалит её учительница гимнастики.
Пелька любит уроки физвоспитания и похвалу. Учительницу гимнастики тоже любит, но как‑то невыразительно. Лучше сказать, что из всех учителей она меньше всего её ненавидит. Нет, не потому, что она работает за деньги. Человек должен зарабатывать на жизнь, Пелька это уже понимает. Но это не относится к работникам Дома. Как они могли бы существовать без вознаграждения за свой труд, Пелька не задумывается.
Она, может быть, и прикипела бы душой к учительнице гимнастики, но та редко уделяет Пельке времени больше, чем от звонка до звонка. Держится официально и по‑деловому, относится дружелюбно, но не ищет привязанности со стороны Пельки.
— Отлично, Пелька!
Пелька показывает высокие результаты на мате, на снарядах, бегает всё быстрее и вскоре становится чем‑то вроде предмета гордости всего класса.
— Она из нашей школы! — хвалятся Пелькой даже наилучшие дети, когда она занимает первое место на межшкольных соревнованиях.
Наконец‑то хоть в чём‑то она не хуже всех остальных, но эффект сильно портят другие предметы.
По результатам учебного года у Пельки одни двойки, за исключением двух четвёрок. По поведению и физическому воспитанию, по которому заслуженную пятёрку ей не поставили из‑за плохой оценки по прилежанию.
Пелька свой аттестат скомкала в шар, а когда о нём спросили в Доме, подала воспитательнице бумажный комок. И никто не поверил, что не хотела поиздеваться. Да что там говорить — задрала нос выше крыши, потому что метит в «звёзды» большого спорта.
А Пелька просто серьёзно задумалась над своей жизнью. Ну да, в беге, в гимнастике она стала кем‑то, и это очень приятное чувство, но вообще же её считают ни к чему не способным болваном, то есть никем. Все эти стоящие в столбик одно под другим «неудовлетворительно» начали её угнетать, чего она раньше никогда не испытывала, и как‑то так машинально смяла в комок документ, который держала в руках.
— Не поедешь на летние соревнования, — предупреждает Суровый, но Справедливый.
Пелька практически уничтожена: не ожидала такого удара, ведь слава её рекордов распространяется также на Дом.
— Пан Директор, я исправлюсь! — обещает она в отчаянии, в который уже раз.
Решение обжалованию не подлежит, коль скоро дело взял под контроль сам Директор. Решения, которые можно ещё изменить, иногда принимают воспитатели. Об этом знает каждый ребёнок Дома.
— Ни одной двойки и «очень хорошо» по поведению. Тогда разрешу спорт, — таково условие. Наказание задумано в воспитательных целях, потому что иначе на Пельку повлиять уже практически невозможно; но вместо того, чтобы мобилизовать Пельку, оно её угнетает. Она знает одно — у неё отобрали то лучшее, что она может дать, и имеет такой вид, как будто у неё умер кто‑то из близких.