– Кто?
– А-а-аль-ль-би-бинос…– и я принялась рыдать ещё громче, бросившись на подушку.
Не знаю, что копы делали в моё «виртуальное отсутствие», а рыдала я не меньше пяти минут, но они всё это время молчали, и дали мне выплакаться. Затем рука «ласкового» снова прикоснулась к моему плечу.
– Ну, всё! Всё! Мы сочувствуем твоему горю. Мы же не знали. Он был дорог тебе?
Всё также через всхлипы я сказала:
– Нет. Просто мне было очень страшно. Меня тоже хотели растворить в ванне. А перед этим он, этот Фрид, избил меня до полусмерти. Вот! – и я указала на разноцветные синяки, всё ещё украшавшие мои глаза. – На самом деле я красивая девушка.
И я снова разрыдалась.
Ещё пять минут меня никто не беспокоил. Это хорошо. Моему спектаклю поверили. Да и спектакль ли это был? Не знаю. Добрячок меня вновь стал успокаивать:
– Ева, прекращай плакать, а то мы сейчас тоже начнём рыдать. Я верю, что тебе досталось по полной программе. Не каждый такое выдержит. Но и ты нас пойми. Нам кровь из носа, надо попасть в эти подземные лабиринты.
– Понимаю, – шмыгая носом, я кивнула головой.
– Вот и хорошо. Что будем делать?
– Я постараюсь вспомнить все подробности.
Они ушли, а я села вспоминать новые ненужные подробности. Но и они им очень не понравились. Так продолжалось целую неделю. С каждым днём мои мучители вскипали всё больше и больше. Даже «добрый» коп сбросил маску благодетеля и стал орать на меня громче усатого. Но воз был и ныне там. Я продолжала рыдать, клялась, божилась, обещала. В конце концов, их это совершенно достало и «добрый» полицейский, ворвавшись ко мне в камеру, не сдержал эмоций и саданул меня по лицу. У меня под глазами только-только почти рассосались памятки Фрида. А тут такое. Что ж, ребята, вы упорно продолжаете делать всё, чтобы впоследствии мне вас было абсолютно не жалко. Вот вам совет: будьте добры ко всем! А особенно к тому, кто точно знает, где находится кнопка от вашей «пилюли счастья». Но вы – жадные, жестокие, да к тому же, совершенно тупые идиоты. Для меня ваша сущность видна как на ладони – вы обычные подлецы, отъявленные негодяи, которых никому не должно быть жалко. Итальянец тут же укрепил это моё мнение.
– Если ты, тварь, и дальше продолжишь эту свою игру, то сильно пожалеешь.
Его программную речь продолжил напарник:
– Ты ничего не боишься? Своей жизнью не дорожишь? Тогда знай! Однажды твои близкие выйдут из дома, сядут в машину, но не поедут туда, куда хотели. Почему? Потому что полетят. Вернее, разлетятся в разные стороны на куски. На тысячи вонючих дерьмовых кусков!