Джулиан махнул рукой, заставив ее затихнуть и одновременно встав. Он потянулся за своим пиджаком, и посмотрел на нескольких других претендентов, которые собрались в помещении, а я и не заметила.
— Думаю, что мы закончили, — он сделал паузу и посмотрел в мою сторону. — Если ты согласна?
У меня было две секунды, чтобы принять решение. Две секунды, чтобы уставиться в «трахни меня» глаза Джулиана Лефрея, и решить, хочу ли я работу, на которой смогу смотреть на него весь день, каждый день.
Самое легкое решение в моей жизни.
Я кивнула и встала, чтобы пожать ему руку.
— Согласна.
Я пыталась скрыть свою мегаваттную улыбку, когда его теплая рука поглотила мою еще раз.
Он кивнул, и оглянулся на небольшую группу претендентов.
— Спасибо всем, что пришли сегодня, но должность уже занята.
Я улыбнулась.
Если бы только он мог заполнить кое-что другое... (position has been filled —дословно переводится как «заполнять должность»)
Сезон сексуальных фантазий открыт.
Прекрасно.
Джулиан
— Думаю, что они пытаются отравить меня здесь.
Что?
Я посмотрел на Лорену, чтобы убедиться, серьезна ли она. Моя сестра — эксцентричный художник в семье — сидела на кровати со скрещенными руками и демонстративно смотрела на еду перед собой. Для меня она казалась достаточно приличной, хоть и немного пресной.
— Расслабься, Лорена. Ты в первоклассной реабилитационной клинике восточного побережья, а не с медсестрой Рэтчет (суровая медсестра из книги Кена Кизи "Пролетая над гнездом кукушки").
Она фыркнула.
— Ну, выглядит так, будто я лежу в психушке. Посмотри на это! Похоже на салат с плохой химической завивкой!
Я закатил глаза.
— Это капуста, Лорена.
Она махнула, как будто в этом не было никакого смысла.
— Я даже не могу влезть ни в какую старую одежду, — сказала она, перенаправляя свое внимание на шкаф, морщась от груды одежды, которую она даже не удосужилась повесить, после того как пыталась надеть.
— Это хорошо, — заверил ее я. — Ты была слишком худой до этого. Небольшая прибавка в весе означает, что ты становишься более здоровой.
Долгое время моя семья не говорила о проблемах Лорены с наркотиками. Намеки и другие знаки были пылью, которую надо смахнуть, вместе с другими скелетами, что по мнению моей матери, нужно прятать в шкафу. Лорена, вероятно, начала бы искать помощь годами ранее, если бы только могла говорить о своих проблемах.
— Я принес тебе кое-что, — сказал я, засунув руку в коричневую сумку, которая стояла за моим креслом.
Ее карие глаза осветились радостью, и я знал, что сделал правильно, принеся ей подарок.