Часа через два, закончив самое неотложное, озабоченный и немного расстроенный Ковалевский сел в машину.
— На автозавод,— коротко распорядился он.— В партком…
Димин ждал его с опасением — начальство чаще всего являлось на завод по каким-нибудь сигналам.
«Что за причина? — старался уяснить себе.— Я, по-моему, не успел еще нахомутать. Хотя…»
Он позвонил директору, Сосновскому, предупредил, что приедет секретарь горкома, и, чтобы не попасть впросак, просмотрел последние заводские сводки: теперь ему полагалось знать цифры, факты, фамилии.
В просторный его кабинет с традиционно поставленными буквой «Т» столами и множеством телефонов на тумбочке Ковалевский вошел с двумя строителями-автозаводцами. Димин узнал их и понял: секретарь горкома привез их из Северного поселка, где возводились коллективные дома.
— Расскажите-ка Петру Семеновичу, что у вас происходит,— попросил он.
Строители наперебой стали жаловаться на нехватку материалов, нераспорядительность прораба и частые неполадки-задержки.
— Руки пока не доходят,— невесело признался Димин, когда рабочие ушли.— Искусство это — сразу сто дел делать.
— А ты думал! Вот и растасовывай. Пускай за строительство берутся цехи. Увидишь, что и сверхплановые накопления появятся, и все остальное! Не зря ведь в «жилье» и «жизни» корень один. Без квартиры семичасовой тоже небольшая радость!
— Согласен.
— И попутно еще об одном. Может быть, о самом главном. Не забывай, пожалуйста, тех, кто окончил школу. Поверь, это очень важно. Выпускникам институтов путевка в жизнь дается, они на учете. А выпускники школ как пасынки. Их не слишком охотно и на работу берут. Беспорядка боятся. А что такое рутина? Это и есть боязнь беспорядка да лишних хлопот.
— У меня своя выпускница на шее, чувствую.
— Тем более. Смысл жизни, Петр Семенович, в ее непрерывности, в стремлении к совершенному. Вот из чего, видно, не мешает исходить…
В дверях показалась машинистка и, потупя раскосые глаза, остановилась, не переступая порога.
— Что у вас? — затревожился Димин, зная ее выучку,
— Из литейного звонили: в вагранке что-то взорвалось,— виновато доложила она.
На голову сыпались новые неприятности. С укором взглянув на нее, будто она была виновата в случившемся, Димин извинился перед Ковалевским и вызвал по телефону литейный.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
1
В гуле и грохоте цеха взрыв прозвучал не сильно. Взорвалась, скорее всего, небольшая мина, попавшая в огненную завируху вагранки вместе с ломом. Но все-таки вагранку попортило и выбросило из нее немного чугуна.
Назавтра, перед началом смены, Михал подошел к месту аварии. Вагранщик возбужденно — видимо, говорил об этом сегодня впервые — стал рассказывать, как все случилось. А потом с замороженной улыбкой добавил, точно оправдываясь: