«Они еще удивятся мне!» — пообещал неизвестно кому Юрий, заранее пробираясь к выходу.
В воротах института его догнал Севка Кашин и, как взрослый, крепко пожал руку.
— Алё! — ломким баском приветствовал он, насмешливо щурясь,— Ну, как оно?
Юрий обрадовался. Обняв Кашина за плечи и прижимая к себе, пошел в ногу. По-заговорщицки, но с взволнованной торжественностью зашептал, подделываясь под его тон;
— Теперь, Сева, всё на большой пойдет. Школьные трусики и распашонки к черту, хватит! Девчатам — никакого спуску!
— Давно бы так,— похвалил Севка, и похожие на маслины глаза его снова сузились.— А с Лёдькой как, покончено?
Юрий сконфузился, сбился с ноги.
— Что Лёдя… — неуверенно ответил он.
— Отец говорит, в литейный к ним пришла со своей косой. И там задается, неизвестно что корчит из себя. Или тебе это уже все равно? Сыт? Правильно! Такого добра на наш век с избытком.
— Брось,— попросил Юрий.
— Нет, ты скажи? Заново всё, так заново!
Пухлые губы у Юрия шевельнулись, но он ничего не сказал.
— Давай сегодня с английского в кино рванем,— предложил Севка, чувствуя, что приятель опускает руку, обнимавшую его.— Сила, а не картина! А?
— Ну что ж, можно,— немного веселее промямлил Юрий.
Однако настроение его окончательно испортилось уже на первой лекции. Декан факультета Докин с самого начала вызвал в нем неприязнь. Он ни разу не взглянул на Юрия и, проверяя по журналу присутствующих, знакомясь с ними, обошел его.
Уязвленный Юрий едва дождался конца лекции. В коридоре он перенял Докина.
— Почему вы не назвали моей фамилии? — озираясь по сторонам, спросил он, готовый дерзить.
— А почему я обязан был называть? — склонил тот набок седую голову.
— Я зачислен кандидатом…
— А-а,— иронически протянул Докин.— Кандидаты заносятся вот сюда, молодой человек.
Он вынул из кармана авторучку, блокнот, вписал в него фамилию Юрия и сделал какую-то пометку. Не сказав больше ни слова, бочком пошел дальше, уступая дорогу заполнившим коридор студентам, которые не все еще знали его.
Сгорая от стыда, Юрий вернулся в аудиторию. Уныло сел на свое место, подпер щеки кулаками. Подмывало взбунтоваться, всему и всем отомстить: Докину, студентам, которые не были кандидатами, институтским порядкам.
К нему подсели Тимох, Севка, но он отчужденно глянул на них и закрыл лицо ладонями.
— Не принимай так близко к сердцу,— посоветовал Тимох, который слышал разговор Юрия с деканом.— Главное — учиться, остальное уладится и приложится. А учиться ты умеешь — я видел.
— А что я им, проклятый какой?
— Кандидатам даже учебников из библиотеки не выдают,— смекнув в чем дело, сказал Севка.— А черчение? Форматки и то получать имеем право только мы… Да ничего, я тебе буду брать.— Он наморщил лоб, но улыбка все равно пробивалась на лице.— А в кино как? Не раздумал?