В каком-то смысле мне было попроще. Машинист — это было моим призванием. Очень часто оказывалось так, что в разных версиях Земли история повторялась. Помню и последний раз, когда я уселся в кресло сам, не помня о предыдущем опыте вождения поездов из прошлой жизни, я сказал вслух: «Это МОЁ место». Как будто сидел здесь бесконечное количество раз, будто попал на вечеринку, где только меня и ждали для того, чтобы повеселиться.
Было ли моим призванием теперь рубить головы и кастовать плетения?
От движения митры и могущества чувствовалось настоящее удовольствие. Ты, как будто, можешь сделать все что угодно, нужно просто понять как. Я уже какое-то время, поняв, как менять свойства митры, больше не учил никаких заклятий, руководствуясь существующими шаблонами. Так же как с воздушным щитом, я пробовал создавать свои плетения, наблюдая за получившимся эффектом. Магия — та же наука. Главное понять, как изменить свойства материала или свойства митры. И не нужно забывать, что наука никогда не стоит на месте, совершая новые открытия.
Но это не компьютерная игра, лилась настоящая кровь и страдали живые существа. Кишки и отрезанные конечности, конечно, я видел огромное количество раз, но всегда успокаивал себя тем, что это ведь не я, а локомотив или сами идиоты. Здесь, когда удалось убить орков в первый раз, я решил, что если спасаешь себя или близких, то убийство — это необходимый шаг. Такого принципа я и придерживался. Сейчас убил за справедливость? Или потому, что хотелось убить? Потому что, это была сволочь, которая не заслуживает жизни? А кто должен решать, заслуживает или нет. В этом мире решал я. Кажется, даже понравилось быть палачом. Главное не съехать с катушек.
Наконец мы подошли западной границе Империи, не встретив больше практически никаких приключений. Пару раз помогали путникам в пути. Самый забавный случай произошел с человеческим фермером Яхой. Парень вез урожай в пограничный город Минос-Аннун. Замка и серьезных укреплений в городе не было. Может, потому что длинноухие не ждали атаки с этого направления, в паре месяцев пути была только Гномская Федерация.
Телега, завязнув в осенней грязи, накренилась на одну сторону, как раненное животное. Худенькая лошадёнка была выпряжена из хомута и жевала пожелтевшую траву неподалеку. На телеге сидел парень лет девятнадцати с растерянным видом крутил головой по сторонам. Я, внимательно осмотрел пространство Радаром и не заметив ничего подозрительного. Рядом с пареньком сидела собачка пестрой дворовой окраски, дворняга и дворняга.