— Да, слышали мы, пропадать люди стали. Поговаривают даже, что не от людских рук.
— А от чьих же? Нет тех колдунов, что демонов вызовут.
— А про нечисть все забыли? Не так давно ее нет.
— Всегда печать короля от магии хранила!
— Короля-то короля, да не того короля.
— Это ты о чем?
Где-то на этой, или похожей фразе, говорящего заглушил пьяный гул. Мужики обсуждали новости, путники придумывали подробности. Вольг вдвойне был рад гостям. Полдеревни собралось их послушать. Мужики все обдумывали неспеша, да обсуждали, да делали выводы. В общем, на эле и холодном мясе Вольг сделал тройную выручку. А Лина забегалась, как та лошадь, которую каждый месяц перековывают. Ноги гудели, поясница разламывалась, голова болела. Эх, добрести бы до своей комнаты.
Но стоило ей направиться к лестнице, как Урма ее одернула:
— Куда собралась? Сезон открылся. Всегда что ли тебе барыней жить?
— Так комнаты еще есть свободные.
— Сегодня есть — завтра нет. Вон, я твои пожитки перетащила, на кухне поспишь.
Линин узелок: одежда, в которой она была в день взрыва, летние туфли да расческа — подарок Дарны, все валялось на кухонной лавке. Лина села рядом, обхватила себя руками и, раскачиваясь, принялась успокаивать себя:
— Скоро в храм, скоро будет легче…
* * *
Путники вскоре уехали, а новые постояльцы не появлялись. Рано Вольг порадовался первым гостям: распутица кончилась, но людей на дороге было мало. В разговорах, взглядах, в жестах людей чувствовалась тревога. По деревушке разносились неясные слухи. Кнест искал новых солдат, а его доверенные лица все чаще уезжали с поручениями. Собственно, доверенных лиц было всего два: друг детства и военный соратник Рорт — и Ледяной.
Гостевые комнаты пустовали, но Лину наверх так и не пустили. Спала она на кухне, и всех запоздавших путников кормить приходилось ей. Она уже не пугалась громкого стука среди ночи, поднималась на автомате и отпирала таверну. Были ли это проезжающие мимо путники или местные, Лина предлагала им холодное мясо с элем и комнаты, если требовалось. Вольг говорил ей, что он слышит каждого входящего, и если что, сразу спустится. Молоденькая чужемирка искренне надеялась, что это действительно так.
В тот вечер она еще не ложилась. Все уже разошлись, а Лина мыла полы. Она могла поклясться, что только что смотрела на порог, и никого там не было, как вдруг у дверей материализовался Ледяной. От неожиданности Лина вздрогнула и раздраженно всплеснула руками:
— Что, нельзя постучать?
Наемник продемонстрировал максимальное проявление эмоций на своем лице. То есть, слегка изогнул правую бровь.