Чтобы сменить тему, я указал на обширное безлесое пространство слева от нас:
— Это полигон?
В моем мире военные полигоны гораздо больше, они предназначены для отработки тактических перемещений и учебных стрельб. Здесь, насколько я понял, всё скромнее. Вот только по периметру зоны распределены странные штуковины — матово-черные цилиндры, испещренные письменами. По размеру зона соответствует футбольному полю. Только я не заметил ворот, штанг, беговых дорожек и прочих спортивных сооружений. Просто земля с вырубленными и выкорчеванными деревьями.
— Да, — Архип Илларионович испытующе посмотрел на меня: — Ты не помнишь, для чего он?
Качаю головой.
— Здесь тренируются одаренные, — пояснил дядя. — Те, кто обладает Даром. Периметр полигона защищен артефакторикой, поэтому боевые заклинания не вырываются за его пределы.
— У меня вопрос.
Тропинка, по которой мы шли, продолжала углубляться в лесопарк.
— Задавай.
— Я слышал, что отец владеет магией света.
— Не только он, — кивнул дядя. — Наш род уже пять поколений специализируется на световых техниках.
— Тогда почему Таня била по мне огненным шаром? Мне кажется, огонь и свет — это разные типы магии.
— Правильно кажется, — дядя оценил мою наблюдательность. — Как ты, наверное, заметил, у меня две жены. Роман и Татьяна родились от первого брака, Лена — от второго. Чувства не имеют никакого отношения к выстраиванию генеалогических линий. Наш род подбирает жен, опираясь на техники, культивируемые их родами. Таким образом, мы не складываем все яйца в одну корзину. Рома унаследовал световую магию, Таня — огонь. Что касается Ленки, то она выраженный менталист — думаю, ты уже догадался.
— Еще бы не догадаться, — я вспомнил обеденное противостояние. — А что с моим отцом?
— Ну… — дядя замялся. Я влез во что-то табуированное. — Андрей решил максимально усилить линию света. Логично, учитывая его ранг. Когда ты достигаешь уровня магистра, это серьезно. Невольно начинаешь мечтать о вершине. Пусть не сам, но хоть дети… Его можно понять. Твоя мама — слабосилок с большим потенциалом. Этот потенциал не раскрылся, но он мог бы раскрыться при определенных обстоятельствах. А еще у нас были евгенические расчеты, которые показывали, что сын Валентины Алексеевны с вероятностью в семьдесят четыре процента станет архонтом.
— Появился я…
— И никем не стал, — дядя виновато развел руками. — Никаких предпосылок. Одаренный такой силы должен был уже в десять показать себя. В двенадцать тоже ничего не произошло. И в семнадцать…
— Поэтому за столом сидели две другие жены, — понял я.