– Теперь мне еще больше нужно поскорее его найти, – криво усмехнулась Ронни и, не дожидаясь ответа, отправилась на поиски друга.
Фред обнаружился в северном крыле, в одном из тех коридоров, которые среди студентов уже успели обрести название «музейные»: потому, что на стенах там висели старинные полотна, а по углам были расставлены мраморные статуи, изображающие древнегреческих богов. Туда практически никто не заходил – в «музейных» коридорах не было ни аудиторий, ни кабинетов преподавателей, а любоваться произведениями искусства ни у кого желания не возникало.
Ну, почти ни у кого.
– Ну и что, позволь поинтересоваться, случилось?
Фред быстро взглянул на нее и снова опустил глаза, пробормотав:
– Ничего не случилось.
Ронни вздохнула и опустилась на широкий постамент одной из статуй.
– Даже не думай что-либо скрывать, я все равно узнаю, – предупредила она, постаравшись придать голосу более веселое выражение, однако уловка не сработала.
Фред побледнел еще больше и нервно дернул себя за рукав кардигана. На его запястье мелькнуло что-то вздувшееся, темно-красное, напоминавшее свежую глубокую царапину или следы от удара молнией. Оно струилось по коже тонкими линиями и уходило дальше, на предплечье.
– Стой! – Ронни попыталась перехватить руку Фреда, но тот быстро отдернул ее и отвел в сторону. – Что это?
– Я не знаю, – тихо ответил Фред.
– Скажи мне, что это, – потребовала она.
– Я не знаю! – громко выкрикнул он.
Его эхо повисло под потолком, но вскоре оказалось перекрытым громким стуком сердца.
Чьего – Ронни не могла понять.
Фред поднялся со скамьи и, подхватив свои тетради, медленно отошел подальше.
– Оно появилось совершенно неожиданно. Я просто почувствовал себя плохо, словно что-то… как будто давит изнутри. А потом увидел это. Чтобы никто больше не заметил, убежал сюда.
Ронни открыла рот, чтобы ответить, но Фред ее перебил:
– Я не хочу это говорить, но боль усиливается, когда ты рядом.
Ронни словно окатили ледяной водой.
Дыхание перехватило. Сказать ей было абсолютно нечего.
– Тогда я… пойду? – неуверенно пробормотала она.
Фред покачал головой.
– Ты уезжаешь завтра? – спросил он с некоторой надеждой на то, что Ронни сейчас ответит отрицательно.
Его намерения легко можно было прочитать по его глазам. Широко раскрытые, пронзительные; в них запросто можно увидеть одну-единственную просьбу: пожалуйста, скажи, что вы передумали тренироваться в Гильдии и остаетесь здесь.
Ронни понимала: вслух Фред этого никогда бы не сказал.
И почему-то чувствовала себя виноватой.
– Да, – коротко ответила она. – Кстати, думаю, тебе лучше пока не возвращаться в комнату.