— Ну вот, вы всё же заболели. Скажите, княжна, какой чёрт понёс вас к реке?! — строго спросил меня последний, неожиданно представ предо мной в обнажённом виде.
Было неприлично отвечать, несмотря на него, вот только заставить себя поднять взгляд я никак не смогла. Шею словно заклинило в одном положении.
— К реке? — тихо просипела в ответ, силясь вспомнить, что же стряслось накануне.
— Именно! И я едва успел вас спасти, ведь вы уже нахлебались воды и пошли ко дну. Ваша выходка стоила вам памяти, а могла стоить и жизни. Кто дал вам то проклятое ведро и заставил идти за водой к реке?!
Мужчина был грозен и, шагнув ближе, схватил меня за подбородок, заставив заглянуть в его чёрные и горящие от гнева глаза.
— Я… — начала было говорить, попробовав что-то ответить, однако моя попытка хоть что-нибудь вспомнить совершенно ничего мне не принесла.
В сознании не всплывало никаких новых воспоминаний.
— Вы, —протянул Святослав, ожидая дальнейших слов.
— Ничего не помню, кроме нашего с вами знакомства… — робко сказала ему, а поскольку голос совсем пропал, и горло сковало какими-то спазмами, то из последних сил попросила: — Великий князь, умоляю… Позвольте мне вернуться к сестре…
— К сестре? — усмехнулся он, отпуская меня, однако я не решилась опустить взора, так и смотря в его тёмные глаза, что походили на ночь, и не зная, чего ожидать от их пугающей черноты.
Выдохнув, кивнула в ответ, будучи не в силах говорить из-за нарастающей боли в горле, что затеняла собой даже страх и стыд.
— Вы пробыли без сознания много дней. Свадьба состоялась без вас. Ваша сестра не пожелал ждать, пока вы поправитесь. Они с Мстиславом, наверное, уже добрались до своего замка, так что вскоре вы получите весточку от счастливой жены своего мужа, — с некой холодной радостью поведал мне Святослав, ввергая меня в пучину отчаяния.
— Как это возможно… — попыталась выкрикнуть я, заливаясь слезами, только с губ слетел тихий и почти безмолвный шёпот, хотя и тот всё равно был услышан.
— А чего вы хотели? Вы всего-то пожинаете плоды, которые сами же и взрастили. Ваша сестра очень самолюбива и, к большому несчастью, она так хорошо подошла Мстиславу… Сомневаюсь, что этот слюнтяй будет способен её перевоспитать, — хмыкнув, заметил Великий князь, присаживаясь рядом.
Неожиданно протянув руки, он перетащил меня к себе колени, к счастью, не избавляя от простыни, в которую мне вмиг захотелось с головой завернуться. Я вся сжалась и стала будто бы деревянной, с трудом понимая, чего от меня хотел мужчина.
— Не лейте слёзы. Они вам не идут, княжна Милолика, — тихо попросил тот, утирая моё лицо без какого-либо отвращения и затрагивая даже ту щёку, что была усыпана шрамами.