Возможно, он переоценил прекрасное создание, что парило в черной коробочке того ничтожного человечка. А слава и признание водрузили на голову Софии корону, и она не осознала, сколько великая честь ей выпала – согревать ложе самого короля.
Мартеган оскорблен, ее презрение проникло глубоко под кожу, и полосует его острыми иголками. Он мог придумать ей наказание куда хлеще. Сломать, утопить в крови, заставить ползать на коленях и с окровавленным ртом молить о королевской милости… Но он жаждал другого, не страха и презрения, а восхищения, преклонения, чтобы сама молила о королевской благосклонности, чтобы смотрела с обожанием и мечтала вкусить королевской плоти, как самого большого лакомства.
Избранная… что-то не складывалось в его голове, что-–то не давало покоя душе. Тот светлый образ, что Мартеган сохранил у себя в голове, и вот это существо, извергающее проклятие, как заправская торговка, не сходились в его сознании.
Ее отказ танцевать… как искусно она издевалась над ним, перед гостями, так убедительно изображая нескладность. Низкий удар, который навсегда похоронил его расположение к Софии.
Но он подчинит ее, покроет собой, и после, когда девка будет заглядывать ему в рот в ожидании добавки, с упоением вытрет ноги.
А если все же права ведьма и понесет от него София, смилостивится… закроет ее в башне, и будет изредка наведываться, позволяя ублажить себя.
Одно Мартеган знал точно, она еще поплатится за каждое кривое слово, за пренебрежение. И нет ей оправданий, нет прощения.
Скривился, вспоминая площадь позора. Истекала кровью плутовка, а милости не просила, продолжала сыпать проклятиями. Он едва не поддался гневу, хотел приказать инквизитору, чтобы до смерти забил. Вовремя опомнился. Все впереди, она еще получит свое сполна.
А в данный момент правильно сделал Даркомор, что уволок ее прочь с королевских глаз. Слишком велик был гнев дракона.
– Ты звал меня, – в покои вплывает ведьма, склоняется в учтивом поклоне. – Я распоряжусь, чтобы слуги навели порядок.
– Ты уверена, что София та самая? – ему проще поверить, что она просто его прихоть.
Дракон закрыл глаза, от обиды сжал челюсти. А ведь он ждал ее как никого другого. Сколько ночей провел в мечтах о прекрасном светлом создании. А под белой оболочкой оказалась чернота.
– Разве я когда ошибалась? – ведьма ведет длинным носом. – Но тебе же надо только снять проклятие, нигде не написано, что она должна стать супругой. Будет ходить вечно беременной, и рожать тебе одно дитя за другим. И поверь, измученная вечными родами, она утратит свою привлекательность. Склонится перед тобой и станет кроткой и покорной. А если уж и после не угомониться, я сделаю ее немой.