***
Вика уехала очень рано, попросив Муромского не провожать её. Родослав отправился на работу часом позже. Сегодня ему предстояло дежурство на ЦГЭС. «Надеюсь, будет время хорошенько обдумать идею Виктории насчёт особого моего предназначения» – снова всплыла в его памяти её лекция о вырождении народа.
Дежурство выдалось на редкость спокойным. Оперативных телефонных переговоров об отключениях и переключениях питающих высоковольтных электролиний было совсем не много. В служебном помещении оперативного дежурного злектростанции кроме инженера Муромского никого больше не было и ничто не мешало ему поразмышлять над перспективами своей дальнейшей личной жизни, как бы мысленно беседуя с самим собой: «Ну, как, Род, ты готов стать оплодотворителем? Как сказать? С одной стороны женщин очень люблю, на физические кондиции грех жаловаться – завожусь с пол оборота: от нежного прикосновения; от ласковых женских слов, произносимых шепотом; от волос, источающих ароматы духов; от томного взгляда; от груди, выступающей из декольте и от задних прелестей, обтянутых юбочкой в облипку, и ещё от многого чего. И стойкости моего «гордого упрямца» позавидывал бы оловянный солдатик. Почему бы и ни стать оплодотворителем. А с другой стороны: одно дело быть любителем и совсем другое -профессионалом! Тут уж, как говориться: «Взялся за гуж – не говори, что не дюж». Профессионал не может сказать: «Что – то не возбуждаете вы меня, мадам. Пардон, мол и будьте здоровы!» И это только одна сторона вопроса – так сказать, физиологическая, но есть же ещё и другие стороны – практическая, например. Что – то я себе плохо представляю, как это практически может происходить? Ну не развешивать же всюду объявления: «Молодой мужчина со здоровой наследственностью оплодотворит любую желающую женщину за умеренную плату». А что делать, если родившие от меня женщины будут потом претендовать на алименты? И вообще не будет ли в подобной миссии противозаконного содержания. В общем так: оплодотворителем я стать, в принципе, мог бы, но в настоящий момент к этому не готов! Вот так Вике надо и сказать.»
Вскоре такая возможность Муромскому представилась. Виктория Леонидовна практиковала в рамках работы над своей докторской диссертацией индивидуальные беседы у себя в кабинете с подопытными участниками исследований. На таких встречах она знакомила каждого участника с полученными персональными результатами, разумеется, в той мере, в какой она считала целесообразным, и давала те, или иные рекомендации, если таковые могли положительно скорректировать негативные тенденции в функционировании организма, обусловленные дефектами наследственности. На таком вот персональном собеседовании Родослав изложил Виктории все свои сомнения.