Над именем наследнику Виктория с Эдуардом голову ломали не долго. Удивительным образом им одновременно пришло на ум назвать сына Николаем, чему несказанно был рад дедушка Николай Карлович. Другой дедушка Леонид Петрович тоже одобрил выбранное молодыми родителями имя, вспомнив, что аж двоих прадедов Вики звали Николаями.
Малыш благополучно рос энергичным любознательным умненьким крепышом. Начавший сносно разговаривать в год с небольшим, к двум годам он уже полностью овладел родной речью, включая произношение трудных согласных. Наиболее употребительными в этот период у него стали вопросительные предложения, среди которых чаще других звучал вопрос, относящийся не только к окружающему предметному миру, но и к разнообразным явлениям природы: «Это что?», или «Что это?»; несколько реже родители слышали вопросы «Почему?» и «Зачем?» У Коленьки рано проявился интерес к рисованию. Удивительным при этом было то, что в отличие от абсолютного большинства детей, изображающих знакомые им реалии: дома, автомобили, животных, деревья, цветы, солнце и тому подобное, маленький Гессер предпочитал в своей живописи исключительно стиль абстракционизма с нагроможденьем самых разнообразных цветовых комбинаций, используя различные методы нанесения краски от мазков кисточкой и тычков кончиками пальцев до пятнания бумаги окрашенной ладошкой, а то и покрытия нужных, с его творческой точки зрения, мест на рисунке разноцветными кляксами прямо из стаканчиков с разведённой гуашью, либо акварелью. Каждому своему рисунку, а точнее сказать – живописному произведению он непременно придумывал название, которое собственноручно и писал на свободном месте листа печатными буквами, будучи уже способным: и читать, и писать. К пяти годам Коля бегло читал по – взрослому – одними глазами и прекрасно запоминал прочитанное, часто, практически, наизусть, если что – то ему особенно нравилось. В шесть лет родители обнаружили у сыночка интерес к занятиям спортом: он с большим увлечением занимался плаванием и с явным удовольствием посещал школу восточных единоборств, где тренеры заметили у мальчика незаурядные природные данные. Школьная программа Николеньке давалось очень легко; и его милое лицо из года в год смотрело озорным взглядом с «Доски почёта». При всех несомненных его талантах, ему совершенно не свойственны были капризность и эгоизм. Он обожал всех своих бабушек и дедушек и безмерно любил маму – Викторию Леонидовну и папу – Эдуарда Николаевича.
Глава 5. Десять лет спустя после дебюта.
Сегодня в календаре жизни Муромского был день, отмеченный красным праздничным цветом – сегодня вечером он ждал в гости Викторию Гессер, по – прежнему занимавшую в его сердце особенное место. Предвкушение свидания с ней было столь сладостно ожидаемым оттого, что свидания эти становились всё более редкими. Томительные длительные паузы между ними он склонен был объяснять отнюдь не охлаждением к нему Вики, а совершенно иным оправдывающим её обстоятельством – необходимостью всё больше свободного времени посвящать сыну Коленьке – единственному наследнику семьи Гессер, которому уже шел десятый год. Но, ведь известно: чем дольше разлука, тем желаннее свидание.