– Хорошо, тётушка, – устало выдавила я, ибо каблуки стали для меня веским поводом для совершения жестокого само… расслабления.
Когда я уже собралась пойти на кухню, с походкой великого энтузиаста, Агнес меня окликнула:
– Девочка моя, ты поправилась? – Я вопросительно подняла брови, пока она окидывала меня оценивающим взглядом, недовольно поджав губы. – Ладно, разберёмся с этим позже. Больше не надевай это платье, оно тебя полнит.
Тётушка развернулась и медленно пошла в залу. Я стояла несколько секунд, прожигая взглядом проход. Агнес подошла ближе к гостям, тут же натянув на губы официальную улыбку, и начала общаться с ними так, как будто они являлись для неё лучшими друзьями на всём белом свете.
Я повернулась и со злостью сделала шаг вперёд. И ещё один. И ещё. Когда дошла до кухни, передала распоряжения Агнес, и, загрузив людей работой, осталась совершенно одна.
Я коснулась своего живота, опустив на него ладони, и провела по нему руками. Кожу заласкала приятная ткань элитного бархата. Но я знала: то, что находилось под этим самым бархатом, – отвратительно. Я сама видела, как начинала по какой-то причине полнеть, может, из-за гормонов, может, ещё из-за чего, и тот факт, что я ничего не могла с этим поделать, сводил меня с ума. Теперь ещё и тётушка это заметила, значит, я точно должна была стать меньше. И худее. Красивее. Может, тогда она увидела бы во мне что-то по-настоящему прекрасное?
Я направилась в ванную и закрыла за собой дверь, повернув защёлку в два оборота. Мне показалось, что, если я закрою дверь надёжнее, никто не услышит то, чем я собираюсь здесь заняться.
Мне очень хотелось найти способ доказать тётушке, чего я на самом деле стóю.
Чувствую, как мои глаза наполняются слезами, и продолжаю держать их плотно закрытыми.
– Нет, Маэль неправ. Это не болезнь. И не проблема. Единственная проблема – этот идиотский лагерь и такая же идиотская Милли, – до сих пор убеждаю себя в мыслях.
Но если я так сильно уверена в том, что дело только в лагере и в Милли, то почему я рыдаю прямо здесь, в этой неказистой палате?
– Потому что ты слабая, – слышу ответ в голове голосом тётушки и сильно поджимаю губы, чтобы не заплакать вновь. – Статные девушки должны держать себя в руках. В том числе всегда выглядеть на все сто процентов. Со своим умением влезать в неприятности и халатно относиться к своему будущему, ты никогда ничего не добьёшься, – она продолжает давить на меня, и я, встряхнувшись, закрываю лицо ладонями, пытаясь прогнать её из головы.
Сползаю вниз, скользя по подушке спиной, и, натянув одеяло на своё тело сильнее, пытаюсь уснуть, чтобы больше не слышать самый родной, но в то же время самый отравляющий голос в своей жизни.