– Добрый день, – поворачиваюсь обратно, натянув на губы лёгкую улыбку, но она, наверное, больше сходит на кривую.
– Ты что-то хотела? – мистер Мартен откладывает телефон на стол, перевернув его экраном вниз, и, скрестив руки, переводит на них вес своего тела.
– Да, хотела, – растерянно кидаю.
Неожиданно понимаю, что до сих пор упираюсь ладонями в стол, из-за чего снова выгляжу очень провокационно. Может, мне уже стóит написать книгу под названием «Список неприличных поз, когда рядом с вами находится ваш практически преподаватель, с которым, как вам кажется, вам ничего не светит, но при этом он разбрасывается громкими фразами, каждую из которых я обязательно приведу в прологе»?
– Что? – мистер Мартен улыбается, а я теряю голову.
– Что это, шахматы? – обращаю внимание на прямоугольную коробку с жёсткими краями, повернув голову влево. – Давайте сыграем?
– Ты пришла, чтобы сыграть со мной в шахматы?
Да я тоже в курсе, что это тупая, неправдоподобная причина. Но что можно дельного придумать за десять секунд?
– Да, – уверенно отрезаю, резко присев напротив Маэля, и тянусь к своему спасительному сокровищу.
– Ну, ладно, раз ты так хочешь, – мистер Мартен пожимает плечами, опустив руки вниз, и наблюдает за тем, как я раскладываю фигуры на доске.
– Только… у меня одно условие, – закусываю губу, наконец справившись с приготовлением к игре. – Давайте после каждой сбитой фигуры, игрок, который её собьёт, сможет задать любой вопрос другому игроку, а тот обещает ответить честно, – медленно поднимаю взгляд к лицу Маэля.
– Ну, хорошо, – сухо отвечает, прищурившись, и немного сжимает челюсть. – Я хожу первый.
– Давайте, – опускаю руки вниз, зажав их между ног, и моментально чувствую, насколько они толстые.
Я ненавижу свои ноги. Я ненавижу свои бёдра. Я ненавижу видеть растяжки, которыми усеяна моя кожа из-за резкого набора калорий. Я ненавижу ходить в юбках и коротких шортах летом, потому что когда я сажусь, мои ноги становятся в два раза толще. Я лишаю людей возможности видеть мои огромные ляжки даже сейчас, когда на улице почти тридцать градусов тепла. Я сижу в широких тёмно-синих джинсах, которые, как мне кажется, скрывают эти ужасные недостатки моего тела. Я сижу в джинсах в то время, как нормальные девочки гуляют по улице в мини-юбках, чуть ли не сверкая своим нижним бельём перед пацанами, которые сходят с ума от этой «врождённой» женственности.
Я отвратительна. Я ненавижу своё тело. И пытаюсь всеми силами скрыть это, но иногда в моей голове мелькает мысль о том, что все видят, какая я на самом деле.