─ Старший следователь Петров. Говорите.
Часть 2. Надежда на что?
Сегодня Ромку сильно испугал мужик в парке.
Ромка сидел на скамье, пугливо разглядывая гуляющих. Он нарочно расположился посередине скамьи, чтобы никто и не подумал составить ему компанию. Но мужик сделал один круг по парку, второй и подсел справа. Несмотря на теплый солнечный день, он был в грязно-голубоватой зимней куртке. Как и всегда делают подобные люди, он заговорил сразу о “важном”.
─ Я ж в семьдесят восьмом школу закончил, решил в актеры поступать. Почему в актеры? Да мне в деревне все говорили, ну, ты, Паша, и актер. Больно здорово я змею показывал, слона. По животным был большой спец. Тетку свою, тетю Любу на стул посажу, а сам шиплю, как змея. А она говорит, ну, Паша, одно слово ─ актер. Отучился я год в актерском-то, а тут война в Афгане. Ну, я в эту войну палец высунул, проверяю, зацепит, нет. Ну, пулей чиркнуло знатно, и я не высовывался больше. Возвратился в родную деревню. Изображал дезертира, верили мне.
Ромке было страшно и тоскливо в одну и ту же секунду. Сегодня был первый день, когда он решился выйти на улицу после переезда на эту квартиру, и люди не входили в его планы. По правде говоря, и планов толком не имелось, но, надумай он их теперь строить, людей бы там не оказалось.
Мужик продолжал.
─ Так вот я как бывший актер желаю спросить. Вот Михалковы и Кончаловские ─ они всем, что ли, родственники? Как ни посмотришь: этот родственник, этот ─ тетя, этот ─ дядя. Поэт какой-нибудь отдыхал на даче у их деда. Спортсмен плавал в пруду их шурина. Я спрашиваю: они что ─ всех ебали?
Невидимый еврейский мальчик, постигающий скрипку в голове у Ромки, неуклюже и пронзительно пиликнул смычком. Услышав последнее слово, Ромка вскочил, не соображая, что делает. Он побежал по дорожке парка, а мужик кричал где-то сзади:
─ Эй, ну так что? Ты не знаешь? Всех? Или кого-то конкретно? Эй.
Ромка бежал. На нем были тяжелые осенние ботинки, которые он машинально надел перед выходом, и бежать очень быстро не удавалось. Но голос мужика мало-помалу затих. Ромка выбежал из парка, пересек дорогу. В конце концов, он устал и остановился. Он по-прежнему только знакомился с районом и не знал, где находится сейчас. Пришлось воспользоваться электронной картой. Оказалось, что можно попасть домой, не заходя в парк, описав небольшой крюк. В голове стучало: “Ебали. Ебали. Ебали”.
Больше двух лет прошло с лифта. Ромка, который так любил офис, его семейные порядки, давно уволился. Он работал теперь на дому, перебиваясь случайными заработками. Его кидало с квартиры на квартиру, из района в район. То лифт был чересчур похож на тот, то кто-нибудь из соседей носил такую же куртку, как и сумасшедший насильник. В этих случаях Ромка не выдерживал, собирал вещи и переезжал.