–Ну, что, правильно, ― сказал я, чтобы поддержать разговор.
– Вы считаете? Что ж. И есть те, кто как вы ― купил участок.
–Молодцы, ― опять ни к чему сказал я.
–А Медичев, как оказалось, был не только политический деятель, но еще и поэт. Да-а, представляете. У него у самого двадцать второй участок был, сейчас там его внучка живет. Она мне и рассказала. Я говорю, а что ж он скрывал? Она говорит, скромный был. И так судьбой страны ворочаю, говорит, а еще и поэт. Дала мне его блокнот со стихами. Кожаный, синий: до того мне нравится, что возвращать ей не хочу. Но верну, конечно. И кожа такая… деликатная, что ли, для стихов ― самое оно. А стихи все маленькие-маленькие. Коротенькие. Одно-два четверостишия. Некогда было писать, я понимаю. Там кукуруза, тут стиляги, не разорвешься же. Вот послушайте:
Есть старинное преданье,
Что навеки рай земной
Загражден нам в наказанье
Непреклонною судьбой;
Что дверей его хранитель —
Ангел с пламенным мечом;
Что путей в сию обитель
Никогда мы не найдем.
Он замолчал. Я с детства терялся в стихах, но председатель вроде бы старался.
– Красиво, ― сказал я.
– Да, очень. Это Жуковский. У самого-то Медичева похуже были:
И станет нам аэроплан
Сиять с рассветом.
И будет пятилетний план
Покрыт при этом.
Мы подошли к сорок третьему дому, где жил электрик. Я догадывался, что это должен быть вполне старинный человек, но такого мусорного ажиотажа на участке не ожидал. Прямо у калитки стоял огромный стог сена, с прислоненной к нему деревянной лестницей. Видимо, по ней забирался хозяин, чтобы затащить наверх обугленную тушу свиньи. Неподалеку валялось колесо от телеги. А на земле в совершенном беспорядке были разбросаны мотки проволоки, посуда, разломанные надвое инструменты, драная одежда, гниющая еда. Хозяин, раздетый по пояс, ходил с граблями от одной кучи мусора к другой, поправляя сползающие штаны.
– Иваныч, ― крикнул председатель.
– Федорыч, ― отозвался электрик.
Они кричали, хотя никакого забора у электрика на участке не росло: только калитка.
– Что это за сено у тебя? ― спросил председатель, когда мы вошли на участок.
– Спиздил, ― довольно ответил электрик, ― с самого поля пер, весь взмок. Видишь, разделся. По дороге все хотели оторвать себе. Ага! Хуй! Граблями по спине ― на! Вот, сено теперь. Что-нибудь сделаю с ним, как-нибудь употреблю. Может, крышу перекрою. А то с соседского дома вечно дождь льет, все прогнило.
Его полуразрушенный домик, непохожий на другие дачки, действительно был покрыт соломой, но соседских крыш я не увидел. Наверное, старик сочинял.
– Это кто? ― спросил он председателя.