…В попытке сделать очередную команду по работе над файлом, возникла необходимость обратиться к сыну с тихой просьбой: «Руслан, у меня что-то не получается, помоги…». Докончить начатую мысль уже не пришлось. Резко подскочив с постели, присев рядом на мой диванчик, он грубо и дерзко меня оборвал: «Давай, показывай, чего там у тебя, нервно добавив – как же ты меня достала…!». Притупив обиду и боль, я попыталась вновь простить ему очередную выходку, продолжая сидя рядом объяснить свою задачу. И уже совсем не ожидала очередного поворота его действий. Раздраженный и обозленный, он резким движением и совсем некрасиво двинул подо мной кресло, продолжая необдуманно и скверно в мой адрес: «Б**дь, как же ты меня бесишь, ты мне надоела, мне противно сидеть с тобой рядом…!».
Мгновенная мысль пришла на ум – если бы это был стул, то наверняка я бы упала.
Наверно, это было последней каплей моего терпения, тупиком, в наших сложных отношениях. Я чувствовала, что теряю сына. Боль обиды, словно комом застряла в моей груди, не хватало воздуха. Слов больше не было. Резко поднявшись, я ответила: «Садись, тебе нужен компьютер – пожалуйста, работай, продолжай! Обойдусь без твоей помощи».
– Да пофиг вообще, добавил он, грубым движением руки смахнув со столика все мои записи.
– Я твои вещи не кидаю и не швыряю!
– Да по херу все!
На этом диалог был исчерпан.
Больше мне ни о чем с ним не хотелось говорить, да и зачем. Быстро собравшись, я вышла на улицу, прочь от своего дома. Было горько и больно находиться рядом с ним, наверно для этого нужно время.
С поникшей головой, разбитыми мыслями, тоской и обидой, я медленно шла, пока еще по тихим улочкам, а по щекам непроизвольно стеками ручьем слезы.
– За что же ты так, сынок? Ведь мы, столько лет шли рука об руку, вместе. Сдувая с тебя пылинки, мечтала и думала, лишь о твоем счастье! Может прав тот, кто сказал: «Иногда надо пожить и для себя».
Это больно и обидно, когда самый близкий человек вытирает об тебя ноги. Ведь я всегда умела и могла за себя постоять, а он знал, он единственный, кому можно все, и которого можно простить за все.
Как-то при его очередной выходке я отметила: «Зачем ты так со мной?», а в ответ легко и уверенно: «Да настроение такое, а на ком еще сорваться!».
…Ничего не оставалось, как позвонить своей подруге, Светлане.
– Светик, мне плохо, можно я приду?!
– Какой вопрос, конечно, я скоро буду дома, приходи…
Как и в былые времена неудач, руки вновь потянулись за сигаретой. Ноги неуверенно шли по направлению берега Томи. Ничего и никого, не замечая, я тихо переживала в себе боль, затягивая сигарету, а слезы все катились из глаз нескончаемым потоком скорби и горечи. До прихода Светланы к себе домой еще оставалось какое-то время, и я решила для себя – «Ну что ж, дорогой мой, ты уже давно взрослый, крутись сам, все что могла – дала, чему смогла – научила, мешать не хочу и не буду». Пока мне необходимо побыть одной, переосмыслить все, остыть. Может и в правду, время лечит раны, но сейчас нам, как никогда, быть вместе нельзя. Два негативных настроения в целом, это почти катастрофа! Значит, тому и быть, мы пока на время разойдемся, а там жизнь покажет.