Гаррет нахмурился в замешательстве.
Холод начал обволакивать его, когда расчетливые глаза Керри повернулись в его сторону.
— Если бы вы хотели напасть на цитадель вампиров, но у вас было бы недостаточно людей, как бы вы уравняли шансы?
Гаррет на мгновение уставился на него, обдумывая слова Керри, соединяя их со своими собственными подозрениями о том, что здесь происходит, и затем медленно повернулся, чтобы посмотреть на заключенных.
Когда его глаза встретились с глазами одного заключенного, и он увидел злобную удовлетворенную ухмылку, которая появилась на лице человека, Гаррет побежал к своим людям, крича им, чтобы они вернулись, чтобы отошли от заключенных.
Но было уже слишком поздно.
Удар горячего ветра ударил Гаррета, словно огненная стена, отбросив его назад на несколько футов, а затем с грохотом бросил на землю. Гаррет просто лежал и смотрел на ярко освещенное небо, удивляясь, почему он мог видеть звезды, когда было так светло, и пытаясь втянуть воздух обратно в свои легкие.
Внезапно над ним появилось лицо Керри, губы мужчины быстро двигались, когда он говорил. Гаррет ничего не слышал. Он протянул руку и прижал кончики пальцев к губам Керри и покачал головой, пытаясь заставить его понять.
Керри замолчал и нахмурился, глядя на Гаррета, затем обернулся и сказал что-то кому-то еще. Через мгновение на Гаррета легло одеяло, и это было хорошо, потому что он внезапно понял, что промерз до костей и застучал зубами.
Гаррет ничего не мог слышать, но мог сложить два и два и сделать правильный вывод. Очевидно он был ранен. Так как он ничего не чувствовал, то не имел понятия, насколько серьезно пострадал, но, должно быть, серьезно.
Он никогда не видел Керри настолько обеспокоенным.
— Я умираю? — Гаррет почувствовал легкое беспокойство, когда глаза Керри метнулись к его телу. Гаррет задавался вопросом, что же тот увидел, когда губы Керри сжались в гримасу беспокойства. — Керри?
Губы Керри снова зашевелились, и мгновение Гаррет еще не слышал его. А затем мир взорвался громким ревом, принесшим агонию настолько сильную, насколько Гаррет никогда не мог себе представить.
Он кричал, пока мог кричать.
Краем сознания Гаррет понимал, что его поднимают и несут. Кто-то вонзил иглу в его руку, и боль уменьшилась до приемлемого уровня, но не ушла. Он все еще чувствовал будто его режут изнутри.
Когда в его поле зрения появилось лицо Электуса Эверсона, Гаррет понял, что, вероятно, умрет. За исключением случаев, когда анамхара Электуса Эверсона был похищен, Гаррет никогда не видел на лице мужчины такого беспокойства.