От невыносимо прекрасной богини с искусанными губами и сумасшедшим блеском в глазах. От того, что я заполняю ее собой, заставляя кричать от наслаждения, и от того, как сам дурею от неё.
Тая повторяет мое имя, её охи и всхлипывания становятся беспорядочными, яркие ноготки полосуют мои плечи до крови. Желание поцеловать Таю непреодолимо, и я прижимаюсь к ее губам, вбирая ее стоны.
Упругое тело начинает содрогаться в моих руках, и я едва сдерживаю собственные стоны, когда мой член начинают бешено сжимать стенки Таи, в которые я не перестаю долбиться как одуревший.
Тая кричит, стискивая меня ногами, жмурит глаза и отчаянно объезжает мой член, получая свою порцию кайфа. Оглушающий оргазм разлетается по моему телу фейерверком, ослепляя и отправляя в эйфорическую кому.
Тяжело дыша, я продолжаю двигаться в Тае, словно пытаясь растянуть навечно эту ночь.
Открыв глаза, смотрю на невыносимо красивую дрянь и прижимаюсь к ее губам снова. Мне не хватило.
Ого! Вот это императорский жезл у него в штанах! Порткам Алекса явно не хватает третьей штанины, неудобно же, наверное, когда при ходьбе эта штуковина по колену стучит.
Полуобнаженный полубог-полудьявол, ворвавшийся ко мне в душ, сразил неподготовленную к таким эстетическим пыткам Таю практически без боя. Природа одарила Алекса потрясным телосложением, а регулярные нагрузки довели его до совершенства. От одного его вида можно было получить оргазм.
Не успела я как следует насладиться рельефным торсом Императора, как его коварный язык оказался у меня во рту. Никогда не думала, что можно потерять голову от одного поцелуя, но едва деятельный язык херра властно раздвинул мои губы, голова моментально поплыла, тело задрожало в предвкушении и внутренности обожгло горячим потоком острого желания.
Это все наша слабая бабская натура и заложенные матушкой-природой инстинкты. Мы можем сколько угодно отгонять от себя слабых и трусливых шакалов, но едва лапа льва поднимет пыль саванны — все самки готовы понести от него потомство.
Пятнадцать минут болезненно-сладких скачек на чудовищных размерах скипетре вытрахали из меня все мозги, так что жалеть о произошедшем не хочется.
Шум фееричного оргазма стихает, и я распахиваю глаза, встречаясь с прожигающим меня взглядом Алекса. Его лицо так близко, что я вижу лишь его расширенные зрачки и загнутые ресницы.
— А теперь убирайся, херр Браун, вместе со своим жезлом, — бормочу я, сползая с его бедер на пол.
Мне совершенно точно нужно вернуться в душ и сидеть там, пока моя вагина не перестанет радостно пульсировать и не сократится до прежних размеров.