Коснулась дисплея телефона. Не успел прозвучать первый гудок, я услышала голос ещё одного человека, без которого не представляла своей жизни. Подругу, без которой, может быть, ничего бы у меня не сложилось.
— Стэлла, — шепнула я.
Она ничего не говорила. Как будто уже всё знала сама.
— Стэлла… Ты приедешь?
— Приеду.
От неё всегда исходила надёжность. Стэлла обладала особенным даром – она умела забирать страхи. Каким-то непостижимым образом она впитывала боль и гасила её. В мой первый день в питомнике она стала единственной, кто успокоил меня. Кто просто обнял и помог справиться с ужасом.
— Только скажи, когда.
— Да… Как только сможешь. Сегодня приезжай, Стэлла. Знаешь… Я тут поняла… — на сердце было легко и светло, но по щекам бежали слёзы. – Я поняла, что так его люблю… Вандора. Так сильно…
— Ты это уже давно поняла, Мил.
— Да… — я тихонько засмеялась. Присела на скамейку и опять посмотрела на Вандора с детьми. Откусила огурец. – Приезжай. Я испеку что-нибудь к чаю. А ещё… У меня теперь есть Милка. – Засмеялась снова. – Милка и Малая.
— Ты в порядке?
— В абсолютном.
Шмыгнула носом, не переставая жевать огурец. Сладкий. Слёзы солёные, а огурец сладкий. А смех… смех светлый и немного горький. Так тоже бывает.
— Моя мать – редкая стерва. Но… Это не важно. Я в порядке. Правда.
Сумерки стали совсем густыми, когда внедорожник Алекса остановился на подъездной дорожке возле нашего дома. Я думала, Стэлла приедет раньше. С момента нашего разговора прошло уже несколько часов, но моё желание увидеть её от этого меньше не стало. Наоборот. Надию они не привезли, хотя я ждала, что подруга возьмёт дочь с собой. Данил был бы рад, да и козочки наверняка бы ей понравились.
Пока я рассказывала о том, как прошла встреча с Ангелиной, Стэлла молчала. Обхватив запястье тонкими длинными пальцами, сидела, поджав ногу, и смотрела в одну точку на стене.
— Сука, — выдавила она, как только я закончила, и резко перевела взгляд на меня. В её болотно-зелёных глазах была непримиримость. Меня всегда поражала её сила воли, та тяга к жизни, что была внутри неё.
Встав, я принесла заварной чайник. Достала из духовки только что испечённые сахарные ушки и сложила на тарелку. Стэлла смотрела на мои руки, не нарушая тишину. Её пронизанное сдавленными нотками «сука» было единственным, что она сказала.
— Хочешь найти отца? – когда я вернулась за стол, спросила она. Хотя это и вопросом-то не было. Иногда у меня возникало ощущение, что Стэлла видит то, о чём сама я подумать боюсь. Никогда не забуду, как она чуть ли не до хрипоты уговаривала меня постараться стать нужной Вандору. Буквально вгрызалась в это. Просила, умоляла, яростно настаивала. Я не верила, что что-то может быть. Кем была я и кем он? А вот теперь…