Сейчас карета остановится, мне подадут руку, а я грациозно ступлю на землю атласной туфелькой. Рассыпаясь в любезностях, сверкая улыбками, меня встретит свет, музыка и почтительные поклоны слуг.
А где-то за углом будет прятаться робкий бедный вихрастый юноша в стоптанных ботинках. Я даже не знала, как его зовут, ни разу с ним не разговаривала.
Он никогда не осмеливался подойти ко мне ближе, чем на пятьдесят метров. А я старалась не смотреть на него, как и подобает даме из высшего общества.
Но изредка, выходя из кареты, я видела его фигуру, маячившую на другой стороне улицы. Однажды мне прислали записку. Ее просто подбросили в карету. И лишь краем глаза я увидела знакомый силуэт, стоящий возле кирпичной стены.
«Вы – бриллиант в оправе моего сердца».
Карета остановилась там, где тускло светил один-единственный уцелевший фонарь. Как раз напротив заброшенной мануфактуры. Хулиганы, время, снега и дожди, - злейшие враги старой таблички, сломали ее и истерли. Огромное здание цвета шоколада смотрело на темную улицу разбитыми и наспех заколоченными окнами.
Я уже подумала, что зря я сюда приехала, никаких денег я не получу, как вдруг краем глаза я заметила движение.
Внутри почему-то что-то дернулось, когда я увидела, как от угла здания отделилась тень. Выйдя на тусклый свет еле живого фонаря, ко мне шел Дитрих в своем неизменно – алом укороченном сюртуке с меховой опушкой. Сюртук был расстегнут, а под ним виднелся такой же алый атласный жилет и сверкала пряжка ремня. Черные волнистые волосы были перекинуты на одну сторону, а светлые глаза, в которых читались все оргии и пороки ждали, что я выйду из кареты.
Но я не собиралась выходить, поэтому Дитрих усмехнулся, направляясь к карете. Его карета, которую я сразу не заметила, стояла за углом, словно прячась от всех.
- Драсте, мое почтение, - со сладострастным придыханием произнес он, когда я отодвинула занавеску, выставляя требовательную руку в атласной перчатке.
Стоило мне слегка показаться ему, глаза Дитриха вспыхнули воистину дьявольским азартом. «Только бы не узнал! Только бы не узнал!», - колотилось внутри меня.
Вместо того, что, отдать мне мои деньги, он взял бережно меня за кончики пальцев, а сам склонился к моей руке для поцелуя, не сводя с меня жадных глаз.
- Я безмерно рад знакомству с вами, - сладострастно прошептал он, удерживая кончики моих пальцев в своей руке. – Мадам Пикок. Ваше платье вам под стать…
От комичности ситуации, уголки моих алых губ дрогнули в едва улыбке. Ой, зря!
Дитрих ослепительно улыбнулся, отбросив волосы назад. Он держал мою руку, не отпуская.