– Так и не скажешь, что натворил? Не верю, что без причины она тебя расстреливает. Я хоть и не мастер исправлений, но может чем-то смогу помочь.
Марк, как всегда, участлив к моей жизни. Какой бы бардак у него ни творился в своей, всегда выручит и даст дельный совет. Жаль себе не может. Хотя, другому всегда проще посоветовать, потому что голова более ясная, не забита однобокими эмоциями.
– Сам виноват, сам и выкручусь, Марк. Я просто перегнул палку, – не хочу вспоминать вчерашнее и грузить парня. Жалко, вот правда. Я взрослый мальчик и сам справлюсь. – Но она меня достала, до чертиков достала! Что мне еще сделать? – и все же частично не выдерживаю, хочу выговориться. – Вы с Майской вроде сами по себе, мы уже разобрались кто виноват в подставе, что ей еще надо? Ковриком у ног лечь? Я ведь люблю ее, а она издевается. Зря я решил бороться, оставлю и все.
Стоило поднять на друга опущенные глаза, как понял, что сболтнул лишнего. Вот почему он пинал меня под столом, хотел, чтобы я замолчал, поняв намек. Осознание того, что Ксюшка стоит за спиной, выбило весь воздух из легких. Вот теперь я влип по полной. И все же во мне теплилась надежда, что за мной не Загорская. С опаской поворачиваю голову и чертыхаюсь.
– Ксюш, стой, ты не так поняла. Ксюша, – почти уронив стул от резкого вставания, пошел за ней, стараясь не привлекать лишнего внимания.
Дурак, какой же я дурак. Она была уже почти готова, а может и совсем готова, раз так отреагировала. Собственноручно забил последний гвоздь в гроб. И ведь это была минутная слабость. Никогда бы так просто не отступил, не сдался.
Мои колючки скрылись в служебном помещении, и я следую за ними, как привязанный. Безошибочно нахожу нужную дверь и застываю. Малышка плачет. Не истерически, нет. тихо и надрывно, обнимая себя за плечи. От представшей картины кровь в жилах застывает, потому что из-за меня все, из-за нашей общей глупости, но больше из-за меня.
Осторожно подхожу к девушке, которая настолько ушла в себя, что не замечает моего появления, и кладу руки на плечи. От прикосновения она вздрагивает, но плакать не перестает.
– Уходи. Зачем пришел. Я тебя не держу, проваливай, – последнее она уже покрикивает, так и не повернув голову.
Сил на борьбу нет. еще минуту назад, мне казалось, что в лепешку расшибусь, только бы все вернуть, и вот стою совершенно без сил. Раз, и закончились. Разве такое бывает?
– Прости меня, Ксюш. Это минутная слабость. Не хочу уходить. Просто я тоже устал. Мне нужна была хоть призрачная надежда, которую так глупо прощелкал клювом. Что мне сделать, чтобы все вернуть на тот момент, когда ты порхала к столику?