Эта его черта меня всегда восхищала: Кир веровал в то, что не видел. Мы с братом не были уж такими невеждами и неверующими, но бога мы не встречали (да и никто с ним не сталкивался) – поэтому относились к вере скептически. И ту нечисть, о которой часто упоминал Кир, тоже не видели. Поэтому-то Кир всегда для нас был этаким чудаком, но весёлым и открытым. Иногда же его вера была заразительна. Например, я заметила, что с недавних пор сама стала разговаривать с деревьями, словно в них живут некие духи, которые поймут меня и не будут хлестать по лицу ветками, и ронять на меня прокля́тых клещей с листьев.
… Мы неторопливо двигались к лесу. Вокруг стояла приятная августовская погода: чуть душновато, но в меру, уже с лёгким осенним дуновением, которое с каждым днём всё нарастает. Было легко и вольно, словно моя вторая сущность, которая не может жить без природной свободы, наконец вырвалась из каменных джунглей и заглатывает воздух шумно так, с придыханием, с истинным наслаждением.
Кир шагал рядом, мягко шурша по посыпанной мелким песочком дороге. Вначале Кир шёл уверенно и свободно. Но по мере того как мы приближались к окраине деревне, Кир стал двигаться дёргано и настороженно, что было на него не похоже. Но я не сразу обратила на это внимания: мало ли что он вспомнил.
Но с приближением к стене леса, закрывающей любой просвет в небе, казалось, что Кир всё больше нервничал. А вот это уже насторожило и меня: не может так человек реагировать на природу, в которой проводит много времени и с которой на раз-два находит общий язык. Значит, расстроило его что-то другое.
– Кир, что случилось? Чего ты дёргаешься?
Кир испуганно повернулся ко мне и шумно, облегчённо выдохнул.
– Прислушайся… – Кир замер, не дыша, не двигаясь, даже ветерок перестал трепать траву у дороги. – Ничего не слышишь?
Мне захотелось пошутить про гул его трепыхающегося от необоснованного страха сердца, но спустя секунду я расслышала и другой звук: необъяснимый, инородный, которого в этом месте и тем более в такое время быть не могло.
– Это что, детский плач? – опешив, ответила я шёпотом.
– То есть ты слышишь. – Кир чуть расслабил плечи. Он задумчиво посмотрел в ту сторону, откуда шёл звук. – Там речка, верно?
– Вроде да. Но… Надо сходить проверить. Вдруг ребёнок один. Вдруг его бросили.
Но у меня не получилось ступить ни шагу в направлении реки: Кир крепко и очень больно вцепился в мою руку, не давая куда-либо двинуться.
– Не стоит туда ходить, – отозвался с опаской он. Кир забеспокоился, стал переступать с ноги на ногу, словно ему хотелось отсюда поскорей убежать. – Лучше пойдём обратно.