— А слышала? — вопрос выбивает меня из колеи, я открываю и закрываю рот, а Тимур медленно кивает.
— Так я и знал, — в уголках губ дрожит улыбка, а глаза ощупываю моё лицо. — Элла, ты знаешь, сколько мне лет?
— К чему…
— Знаешь?
— Тридцать шесть, — пищу, потеряв контроль над голосом, потому что Тимур проводит пальцем по моей скуле. Очень нежно, слишком волнительно.
— Ты же понимаешь, что у меня была какая-то жизнь? — пристально в саму душу заглядывает, не переставая касаться, путая все мои мысли.
— Была?
— До тебя. Понимаешь?
— Куда ты ездил?
— К отцу твоему, он в надёжном месте, — в голосе такое спокойствие и уверенность, что я вдруг верю, что с папой всё-всё будет хорошо. — Но я был не только у него.
Пауза, во время которой Тимур проводит большим пальцем по моей нижней губе, а я сжимаю крепче зубы, чтобы не поддаться на его провокацию.
— Мне просто нужно было раньше это сделать.
— Что именно?
— Расставить все точки, — отвечает, а в глазах мелькает что-то мне незнакомое, но очень похожее на сожаление. — До того, как сделал тебя своей, нужно было разрулить кое-что.
— Почему не сделал?
— Не смог удержаться, — Тимур вздыхает и прижимает мою голову к своей груди. Держит крепко, не даёт оттолкнуть. — Если бы я включил голову, ничего бы этого не было, но всё так запуталось...
— Кое-что… у тебя есть женщина? — задаю самый важный вопрос. Он звучит тихо и глухо, но Тимур слышит меня.
— Есть, конечно, — уверенно и без раздумий, а я всхлипываю, потому что мой мир медленно осыпается пылью на землю. Бью Тимура по плечам, толкаюсь, дерусь, и мне всё-таки удаётся вырваться.
— Сходи, Каиров, знаешь куда?! — послать его не получится, он вряд ли стерпит, но и молчать не могу.
Я отбегаю на безопасное расстояние, пячусь, чтобы не дай бог снова не поддаться на его провокации.
— Куда-куда мне сходить? — уточняет, но подойти не пытается. Лишь складывает руки на груди, а я готова в любой момент лопнуть от злости.
— К женщине своей! Вон, как страстно она тебя тискала. Иди к ней!
Тимур усмехается. Нет, он откровенно улыбается, и это бесит меня сильнее всего. Я готовлю гневную тираду, но Каиров плавно толкается в мою сторону и так резко оказывается рядом, что я забываю напрочь все слова. Он не даёт мне ничего сказать, что-то сделать и, как тогда в комнате, подхватывает в воздух и волочёт прочь из сумрака чердака.
Я кричу, чтобы спустил меня немедленно. Насылаю на него все кары небесные, луплю кулаками по пояснице, предлагаю ему провалиться сквозь землю, а он лишь всё крепче сжимает рукой мои ягодицы, удерживая на месте.