— Угораздило же, — размышляет вслух, и судя по движениям плеча, головой качает.
Он опускает меня на пол в гостиной, я за время «путешествия» выдохлась, а Тимур пользуется моим состоянием и обхватывает ладонями скулы. Запрокидывает мою голову, смотрит прямо в глаза и приближает губы на опасное расстояние. Всего какой-то жалкий миллиметр и поцелует.
— Ты совсем меня не слышала? — хрипло и немножко зло. — Да, у меня были отношения. Поверь, даже не одни. Я взрослый мужчина со своими потребностями. Кивни, если понимаешь. Ну вот, — облизывает губы, а я не могу от них теперь взгляда оторвать. — Я никому из них ничего не обещал. Никогда. Но я не властен над фантазиями других, и если кому-то взбрело в голову, что я их с потрохами, не могу ничего сделать. Это была некрасивая сцена, и я прошу у тебя за неё прощения.
Я молчу, пытаясь не заплакать, но Тимур удерживает мой взгляд, и рыдать не получается.
— Я сегодня был у твоего отца, потом поехал к Анне.
— Анна…
— Элла, я не хочу оправдываться только потому, что у кого-то в голове родился план приехать в мой дом на детсадовские разборки. Если бы ты слышала, а не только видела и то не до конца, мы бы не стояли здесь и не обсуждали эту чушь. Я здесь, я выгнал эту невменяемую парочку, я с тобой и деваться никуда не собираюсь. Больше ты их не увидишь, потому что второй раз они не сунутся. А впрочем, хватит цирка.
И целует, используя самый древний аргумент в любом споре.
Тимур целует так, что у меня вмиг подкашиваются коленки, а глупое сердце бьётся в груди. Я кладу ему руки на плечи, ощущаю жар кожи даже сквозь ткань, глажу тело, и пальцы порхают, норовя быть везде одновременно.
Мы сплетаемся языками, руками, телами, и уже невозможно разобрать, где кто, будто общим чем-то стали, единым целым. Мой затылок в его ладони, пальцы зарываются в волосы, ерошат их, путают, и сладкая дрожь гуляет вдоль позвоночника, заставляет тело трепетать. Я в его руках — желе, сгусток энергии, волшебный светящийся шар, наполненный любовью и предвкушением. Этот мужчина мой и только мой и никаким Аннам я его точно не отдам!
Так, стоп.
Замираю, и Тимур какое-то время ещё продолжает целовать, но всё-таки отрывается от меня. Взгляд затуманенный, жадный, голодный и немного растерянный. Он не может понять, почему я остановилась, а я и сама понять ничего не могу.
Но пока перед глазами стоит эта льнущая к Тимуру Анна, я ничего не могу с собой поделать. Не получается — оказывается, я слишком ревнива, хотя всегда смеялась с Анжелики, которая готова была часами выслеживать своих парней, чтобы убедиться в их неверности. Однажды она целый день в двадцатиградусный мороз торчала в кустах у ночного клуба, пока её очередная любовь всей жизни не вышел из него, конечно же, в окружении знойных красоток. Анжелика рыдала тогда трое суток кряду, но всё-таки была собой очень довольна.