Мне просто нужно потерпеть.
— Открой глаза! — властный окрик, а я мотаю головой. Волосы падают на лицо, а крепкая хватка холодных пальцев на подбородке причиняет боль. — Если твой папаша не будет идиотом, он просто откажется от выборов и будете дальше жить, припеваючи. Он же откажется, а? Ради своей дочурки ненаглядной. Кому хочется, чтобы с единственной деточкой случилась беда?
Он издевается, и слова его сочатся ядом. Не верю, что меня действительно отпустят, но вдруг его слова обрастают смыслом. Вдруг… вдруг действительно папа откажется? Тогда не будет этих угроз, не придётся прятаться, и можно будет спокойно жить… если позволят жить.
— Я готова, — голос не слушается меня и очень хочется пить. Сглатываю, пытаюсь смочить его хотя бы слюной, но во рту пустыня. — Можно… можно воды?
— Всё, что пожелает принцесса, — снова этот полный издёвки голос, но мужчина уходит, чтобы через пару минут вернуться с бутылкой воды.
Её совсем немного, и мужчина резко подносит бутылку к моим губам, наклоняет вперёд, и я едва не давлюсь водой. Похоже, это своеобразная месть, но я жадно пью и уже ни о чём другом думать не могу.
— Э нет, сначала дело, потом уже все удовольствия мира.
Свет становится ярче: мне в лицо направляют лампу. Щурюсь, теряю фокус, и веки немилосердно печёт. Моргаю, из уголков глаз текут злые слёзы, и я пытаюсь стереть их плечом, но только размазываю влажную соль по лицу.
Мужчина, возомнивший себя великим оператором, отходит, громыхая ботинками, пододвигает штатив с камерой ближе, заглядывает в объектив. Что-то бормочет, сам с собой разговаривает, а я пытаюсь сделать всё, чтобы не помнить его лица. На меня наваливается тупая апатия. Хочется лишь свернуться клубком и никуда никогда не выходить, но раздаётся тихое жужжание и монотонные щелчки.
Тимур, пожалуйста, найди меня. Умоляю.
— Всё-таки такая миленькая девочка, — говорит похититель и выравнивается. — Итак, лирику в сторону. Сейчас смотришь в объектив, говоришь несколько жалобных фраз о том, что тебе очень больно, плохо, тебя держат в заложниках непонятные страшные люди. И обязательно добавь, что папуле просто необходимо снять свою кандидатуру с выборов, чтобы всё у всех снова было хорошо. Уяснила? Вроде бы ничего очень сложного даже для блондинки.
Урод.
Лампочка на камере зажигается, мужчина даёт отмашку, но слова не идут. Я пытаюсь хоть что-то сформулировать, но мысли путаются, а мужчина теряет терпение.
Я не хочу умирать. Хочу жить с Тимуром и быть счастливой. Чтобы у папы всё было хорошо и никаких политических игрищ. Господи, пожалуйста! Я обещаю, что всегда буду хорошей, никого никогда больше не обижу. Только верни мне мою жизнь, пожалуйста.