- Проснулась?
Спрашивая, на меня даже не смотрит, лишь мажет взглядом, будто я - предмет давно надоевшей мебели.
- Как видишь, - отвечаю преувеличенно бодро с соответствующим жестом руками. - И готова идти в отель.
- У тебя поразительная способность к регенерации, - отмечает с насмешкой, повернувшись ко мне спиной. - Еще вчера больше часа была без сознания, а сегодня как новенькая. Чудеса.
- Да, на мне как на собаке, - отшучиваюсь я.
А сама внутренне напрягаюсь, потому что, действительно, не ощущаю ни единого намека на вчерашнее происшествие. Я, правда, уже вчера чувствовала себя совершенно нормально, но это и странно. Ведь головой я ударилась неслабо, и должны же быть какие-то последствия, или нет? Ну, не знаю, головная боль там или свинцовая тяжесть в теле - не только голове ведь досталось. Да и просто день был не из простых, и обычно наутро после таких дней, несмотря на отдых, я чувствую ощутимую одеревенелость в теле. А сегодня ничего. Разве что кости чуть-чуть ноют, но не болезненно, а приятно, хочется потянуться и замурлыкать. Не как после удара башкой, а как после… секса.
Фа-а-ак. Только не это!
- Выспалась? - сухо интересуется он.
- Да, - отвечаю лаконично. - Ну что, идем?
- Идем. Только постель приберём. Лучше оставить все, как было.
- Да, точно, - бормочу сконфуженно, что сама не подумала об этом, и тороплюсь исправиться. - Я помогу.
А заодно посмотрю, нет ли на белье следов ну… от чересчур реального сна.
Суечусь, мешаю Сойеру, тяну на себя одеяла, чтобы открыть полностью простыни, а про себя думаю: "Просто спроси у него, было или нет".
Но тут же возражаю сама себе: "Как это "спроси"? Вот прям так и спросить - а не трахались ли мы с тобой вчера, любезный пасынок? А если он скажет "нет"?"
"Ответишь "как жаль", порыдаешь в подушку, но перестанешь, наконец, психовать".
Придумать, что сказать, если вдруг он ответит "да", я не успеваю - кровать заправлена.
И на постели, вроде, всё чисто, так что надобность в вопросе отпадает. Да я и не думала всерьез его задавать.
Мы выходим из домика, по-честному запираем за собой дверь. На замке, кстати, никаких следов взлома, но расспрашивать Волчека о его профессиональных уловках я не собираюсь. Себе дороже. Возьмет, да и расскажет, живи потом с этим. Хоть и очень любопытно, если честно.
- Ты точно можешь идти? - спрашивает Сойер на улице, когда я щурюсь, адаптируясь к нестерпимо яркому дневному свету.
Это не проявление заботы, его голос холоден и официален - еще один аргумент в пользу того, что ничего не было. Обычно после секса между двумя людьми намечается потепление. Мы же, похоже, там же, где и начали. И короткое перемирие, объявленное на время совместной попойки, закончилось.