В общем, в итоге мой нерадивый кавалер решил, что, от его просто бегаю. И не знаю почему, но наябедничал Матвею, который погрозил мне пальчиком и ещё поиздевался.
— Ну, как так, Богатырева? Такого парня сливаешь!
— Так, что-то мне его поведение не очень нравится, — скривила я рожицу от досады.
— Ну, ему же нужен совет, как к тебе поступиться.
— И ты это знаешь? — удивилась я.
— Даже за пятнадцать лет дружбы я этого не знаю, а он пытается после двух встреч разгадать, что твориться в твоей башке.
— Наивный мальчик, — заключила я, говоря об Антоне. — Поможешь ребенка выгулять? — перевела тему.
— С племянницей нянчится заставили?
— Да вроде как сама вызвалась. У Жени эфир, а у Дениса игра сегодня. Кстати, у меня и билеты есть.
— Ты же знаешь, что я только «за», чтобы поболеть на VIP-местах.
— Хм, мне кажется или ты со мной дружишь только из корыстных побуждений? — прищурилась подозрительно.
— Ну, конечно! Где я ещё смогу посмотреть так удобно хоккей?
Было решено, что сначала поедем на площадь, где был установлен ледовый городок. Сто лет там не была, ну и с горки столько же не каталась. В этом году ему дали название «Средиземье», где была огромная четырехполосная горка, были понатыканы фигуры изо льда, которые в темное время суток светились изнутри.
Матвей тащил за нами огромную надувную ватрушку, которую приобрели для Варвары родители. А она козликом скакала вокруг парня. Помниться, пару лет назад она заявляла, что женится на нем, когда вырастет. Да-да, именно женится, а не выйдет замуж. И даже если такого никогда не случится, было ясно, что у Матвея есть ещё одна преданная подруга.
А потом с горы «Ууух!», аж дух захватывало. Варя хохотала, крепко держась за ручки нашего «летательного» средства, Матвей же собирал все неровности пятой точкой, догоняя нас на ледянке. От холода окоченели руки, хоть они и были в теплых перчатках и горели щеки. А к вечеру ещё и похолодало.
— Что, девчонки, двигаемся на арену? — уточнил Сычев.
— Еще разочек, — детство в одном известном месте копошилось и всё никак не могло взять в толк, что ребенку уже двадцать, и пора бы уже образумиться.
Моя инициатива была встречена цоканьем и недовольным выражением на лицах сопровождающих. Ничего! Подождут!
Быстро забралась на гору, и снова вниз. Вес без Варьки был легче, поэтому я катилась быстрее и дальше, пока зазевавшийся Сычев не стал жертвой падения, когда я выехала ему под ноги. Ну, никакого чувства самосохранения.
Огромное тело свалилось как раз аккурат на меня, придавив всем своим весом. И пока я задыхалась от тяжести и смеха, Матвей тихо матерился, но не думал подыматься.