Элитные группы в «массовом обществе» (Волков) - страница 40

. Каждый из корпусов насчитывал от нескольких десятков до нескольких тысяч членов, общее численность их превышала в начале 60-х гг. 10 тыс. человек>243. Для Испании до 1975 г. была характерна важная роль армии, поддерживавшаяся как качественно иной, чем в других странах, степенью самоорганизации офицерства, так и большей долей его среди всех военнослужащих. Если обычно в европейских странах она составляла в 20—30-х гг. XX в. 5–6 % общей численности военнослужащих (например, во Франции один офицер приходился на 20 солдат), то в Испании в конце первой трети XX в. один офицер приходился на 7 солдат>244 (на 1936 г. имелось более 15 тыс. офицеров>245); в 40—50-х гг. представители вооруженных сил занимали до 38 % постов в правительственных органах>246.

В Италии с 1911 по 1966 г. численность государственной администрации выросла с 263 тыс. до 1450 тыс., к началу 70-х гг. в полугосударственных органах собеса имелось 200 тыс. и в местных органах 700 тыс. – всего около 2,5 млн. В госаппарате было занято более 10 % всех лиц с высшим образованием. Чиновники делились на три группы, а позже – на 1–3 категории. За 20 послевоенных лет численность чиновничества выросла на 60 %. Чиновников высшей группы А в 1948 г. насчитывалось 24 933 человека, а в 1968 г. чиновников 1-й категории (бывшей группы А) – 41 612>247. В Японии в 1883 г. насчитывалось всего 5 тыс. чиновников, но к 1920 г. их число выросло почти в 7 раз, до 34 тыс., а за следующие 40 лет, к 1960 г. – еще втрое, до 94 тыс. человек. Но в составе самодеятельного населения они, в отличие от развитых европейских стран, составляли очень небольшую долю: в 1883 г. – 0,02 %, в 1920 г. – 0,12 % и в 1960 г. – 0,21 %.

Таким образом, во всех развитых странах численность и доля в населении «профессионалов» и «чиновников» на протяжении XX в. росла значительно быстрее, чем численность населения. «Профессионалы» составляли в большинстве случаев 5–8 %, «чиновники» (которых в крупных странах насчитывалось 1,5–2 млн человек) – порядка 2–3 % самодеятельного населения. И хотя эти группы в целом сохраняли отрыв от основной массы населения по доходам, и их статус в общественном сознании оставался еще довольно высок, общая девальвация социальной значимости профессий интеллектуального труда, принявшая в 60-х гг. особенно широкие размеры, стала источником недовольства различных слоев интеллигенции. Став массовыми, эти профессии потеряли ту исключительность, которая была свойственна им прежде, а вместе с ней – значительные материальные и престижные преимущества