У Марка ладони тёплые, даже горячие.
У его отца – ледяные и липкие, словно змеиная кожа.
От неожиданности вздрагиваю, хотя не планировала показывать своих истинных эмоций, и медленно поворачиваю голову в сторону сидящего рядом Орлова.
Главное, чтобы он не понял, что я в курсе их разговора в саду.
Встречаюсь с абсолютно равнодушным взглядом тёмных глаз. Зато ухмылка с губ никуда не делась – вот она, как есть, раздражает до чёртиков.
– Можете руку убрать?
Роман Георгиевич заламывает бровь, будто бы удивляется моей просьбе, и ещё несколько минут полностью её игнорирует. Нет, он не хватает меня, только смотрит всё внимательнее, глаза щурит и сканирует.
– Ты боишься меня? – вопрос громом среди ясного неба, а я снова нагло вру и качаю головой. – Боишься.
– Может быть, всё-таки отпустите мою руку? – голос, несмотря на бушующие внутри эмоции, не выдаёт моего состояния. Я даже смелею и в глаза его ледяные смотрю, и Роман Георгиевич всё-таки слушается.
Отодвигаюсь подальше, хотя в автомобильном салоне не так много места, чтобы вырвать себе кусочек свободы. Но так, прижавшись плечом к дверце, мне проще и комфортнее.
Особняк показывается на горизонте, и только тогда выдыхаю облегчённо. Оказывается, всё это время сидела тихо и почти не дышала.
К моему счастью Роман Георгиевич больше не пытался заговорить со мной или, не дай бог, притронуться. Место, где он касался меня, непременно хочется вымыть – с мылом, под обжигающе горячей водой, чтобы смыть гадкое ощущение чужих прикосновений. Прикосновений, которые я не желала, о которых не мечтала.
Можно ли чувствовать себя грязной только потому, что какой-то мужчина всего лишь накрыл ладонью руку? Оказывается, можно.
Ноги гудят немилосердно – за несколько часов, что шла подготовка я, наверное, километров тридцать по владениям Орловых намотала. Чувствую себя старушкой, у которой ломит вообще все кости.
Зато дом сияет чистотой, и меня распирает гордость. Всё-таки не зря Анфиса Игоревна предложила мне это место. Пусть временно, но я дала себе слово: отработаю на все сто процентов каждую полученную копейку.
Во дворе с десяток столиков уставлены угощениями для дорогих и очень важных гостей. Анфиса Игоревна в струящемся светлом платье летает, подобно фее, и для каждого у неё находится тема для беседы.
Гости успели опустошить несколько подносов, и теперь рассредоточились по двору, сбились в стайки и обсуждают что-то наверняка очень важное. Это какой-то совсем другой мир, но мне нравится за ним наблюдать.
Нагло пользуюсь тем, что до меня никому нет дела, и скрываюсь в саду. Отсюда отлично просматривается двор, но тут я могу присесть на декоративную тумбу, вытянуть ноги и немного отдохнуть в тишине. Ощущение, что в кинотеатр попала, где на экране показывают фильм о жизни богатых.