Неловко хлопаю её по спине, ищу глазами кого-то из парней и замечаю мрачного Олега, сидящего на мягком стуле поодаль. Он… потерянный и разбитый – Олег слишком любит Аньку, чтобы держать лицо. Конечно, любой умник скажет, что мужику неприлично плакать, только не пошли бы эти умники куда подальше?
– Она из своей квартиры выпала? – спрашиваю подоспевшего Женьку, а он мрачно кивает.
– Марк, они сказали, что, скорее всего, она овощем останется. Мозг, лёгкие, почки… там всё всмятку, – рыдает Регина, а я поднимаю голову и смотрю в белый потолок.
Есть ли под ним право на надежду?
– О, менты пожаловали, – шипит Женька и, скривившись недовольно, уходит к потерянному Олегу.
Мне бы тоже к нему подойти, но Регина уцепилась за мой воротник мёртвой хваткой и трясётся в рыданиях. Чёрт, не умею я женщин утешать, когда у самого кавардак в душе.
– Пойдём, Тихомирова, присядем. Ты меня пугаешь.
К счастью, Регина соглашается, размашисто вытирает слёзы, моргает опухшими веками, а длинные ресницы слиплись, что паучьи лапки.
– Марк, – Олег смотрит на меня совершенно мутным диким взглядом и проводит рукой по лицу, словно я могу исчезнуть. – Ты приехал…
– Конечно, друг, куда я денусь? – сажусь рядом, обнимаю его рукой, притягиваю к себе и обещаю на ухо, что мы всё обязательно вывезем. В конце концов, зачем ещё нужны друзья, да? И бабки – это добро у нас водится, вылечим.
Лишь бы выжила, совсем же ещё молодая.
– Если я узнаю, кто это сделал, я его на пятаки порублю, – шипит Олег, а в глазах самый настоящий огонь. – Даже если мне пожизненное влепят, я убью эту сволочь, уничтожу.
– Да вдруг она сама? – предполагаю невозможное, на что и получаю скептический взгляд Олега. – Ну так, в порядке бреда.
– Вот именно, что бреда. Анька бы никогда…
Менты останавливаются неподалёку, ловят медсестру, суют под нос корочки, о чём-то тихо спрашивают, а после переключают своё драгоценное внимание на нашу честную компанию.
Конечно, мы бы легко без него обошлись, но также любой из нас больше всего хочет, чтобы полиция нашла виновного.
Ночь проходит суетно, и что-то будто бы душит. Нас опрашивают, просят никуда не уезжать из города, и уже через несколько часов я чувствую себя измочаленным, полностью высушенным. Нет ни сил, ни желания вообще шевелиться, а ещё в реанимацию не пускают ни за какие деньги, гады. Зато удалось побеседовать с врачом, но никаких прогнозов он не дал, тем более радужных.
– Пойдём, Орлов, покурим, – Регина хватает меня под локоть и уводит в сторону лестницы.
Её шатает от нервов, но на лице такая решимость, что впору восхититься.