Марк целует меня в кончик носа, касается губами виска, обцеловывает всю, и есть в этом что-то невыносимо болезненное, жалящее в самое сердце. Отстранившись, Марк уходит к гаражу и через несколько минут выходит в сопровождении невысокого худощавого мужчины в тёмном костюме.
– Антон, это Марта, моя девушка. За неё отвечаешь головой.
Антон смотрит на меня и вежливо кивает, а я машу ему рукой. Переминаюсь с ноги на ногу, а Марк отдаёт последние распоряжения, касаемо моей очень важной персоны.
– Антон сегодня в твоём распоряжении, – Марк целует меня на прощание, а водитель выезжает из гаража на тёмно-синей аккуратной машине. – Когда закончишь свои дела, скажешь, он тебя отвезёт ко мне.
Мы расстаёмся на каком-то невидимом нерве, и, оказавшись на заднем сиденье, я всё ещё чувствую ту тонкую нить, что неожиданно так крепко нас связала. Называю Антону свой адрес и оборачиваюсь назад. Марк стоит вдалеке, смотрит на меня, засунув руки в карманы, и я не могу заставить себя отвернуться.
Я люблю тебя, Макр.
Очень люблю.
Держись.
* * *
– Мама, я сегодня… я к Таньке пойду ночевать, – говорю и прячусь за вылетающим из чашки паром.
Защита так себе, но мне стыдно смотреть сейчас на маму. Кажется, если посмотрю ей в глаза, она обязательно поймёт, что вру и ни к какой Тане не собираюсь. Но сказать, что еду к Марку ещё стыднее.
– Марта, у тебя щёки на свёклу похожи, – со вздохом констатирует мама, а я буквально чувствую пульсацию крови под горячей кожей. – Ты с семи лет ходишь к Тане с ночёвкой и ни разу вот так не краснела.
В голосе мамы усталость, ирония, но нет осуждения. Она знает меня, как никто другой, а я никогда не умела врать. Вот и сейчас попалась. Но я же не могла уйти с ночёвкой и не предупредить!
– Мама, я…
– Ты думаешь, твоя мать совсем глупая? Думаешь, забыла, какой была в молодости? – мама медленно мешает чай в своей чашке и качает головой. – Ты же к нему идёшь?
– Мама, я люблю его, – говорю совсем не то, о чём хотела. – Он… ему плохо сейчас, там такое творится…
– Орлова арестовали? – проявляет чудеса осведомлённости, а я киваю. – Мне Настя звонила, говорит, весь персонал в отпуск отправили до лучших времён.
– Угу, – ёжусь, потому что снова накатывают воспоминания, как вели Орлова будто бы свободного, а уже не очень.
– Мам, Марку поддержка нужна, я не могу его оставить.
Мама улыбается краешком губ и поднимается, чтобы выпить очередную горсть таблеток. Чувствую себя свиньёй от того, что сейчас больше думаю о Марке, чем о мамином здоровье, но маме уже намного лучше, а вот Марк…
– Ты хорошая девочка, даже слишком, – мама отправляет в рот последнюю пилюлю, морщится и обильно запивает водой. – Ну что ж, если нужна поддержка, тогда конечно…