– Марк Романович, вы, наверное, живёте в какой-то альтернативной вселенной, где все и каждый пляшет под вашу дудку.
– Не угадала.
– Не перебивайте, пожалуйста, – цокает языком, рукой взмахивает. – Я просто хочу напомнить, что пришла в ваш дом не на мотоцикле кататься. Да, мне понравилось, это было… весело, меня расслабило. Спасибо вам за это, но… Я не сдержалась, но так не годится. Я виновата, я расслабилась, но…
– Что "но", Дюймовочка? Слишком много “но”, ты не находишь? Мы просто прокатились, в этом нет какой-то крамолы. Расслабься, а?
– Я Марта! Не Дюймовочка. У меня рост сто шестьдесят сантиметров!– и вздохнув тяжело, продолжает: – Марк Романович, я очень вас прошу дать мне возможность нормально переговорить с вашей мамой и выполнить свои обязанности. Мне работать надо, понимаете? Если вы не в курсе, а вы наверняка не в курсе, но некоторым, не таким как вы, деньги на голову не сыплются. Их приходится зарабатывать. За-ра-ба-ты-вать. Наверное, для вас это незнакомое слово, но оно существует.
Она так много и долго говорит, что даже дыхание сбивается.
Я делаю шаг к ней, наклоняюсь к уху и говорю:
– Ты всё очень правильно говоришь, только в твоей вселенной, наверное, все жутко хорошие и правильные, ответственные и принципиальные. Только ты даже представить не можешь, во что вляпываешься. И поверь мне, я единственный, кто сможет тебе помочь.
– О чём вы? – икает и, задрав голову, смотрит на меня ошарашенно. – Почему все, кто меня окружает, вдруг решают говорить загадками? Моя мама отработала в вашем доме четыре года, её никто не съел и не изнасиловал. Прекратите сеять смуту!
Ох, девочка.
– Они сожрут тебя и глазом не моргнут, – мои губы так близко к её уху, что задеваю нежную кожу на мочке. – Такую маленькую наивную птичку, которая сама влетает в окно, грех не сожрать. Ты ведь не твоя мама.
Адреналин бурлит, а в такие моменты теряю контроль. Особенно, когда такая наивная трепетная крошка стоит настолько близко, пахнет солнцем и цветами. Что это за парфюм вообще? Какой-то незнакомый, и мне хочется вдыхать аромат её тела, дышать им, наслаждаться.
– Просто никому не верь в этом доме.
– А как же вы? Друг и всё такое… – она пытается в иронию, но получается очень плохо.
– Даже мне. И, в конце концов, прекрати выкать!
При всём желании я не смогу объяснить ей всего, что творится за высоким забором. Наше великолепное семейство ещё тот подарок.
– Иди, Марта. Главная гиена уже ждёт тебя. Ей хочется крови.
Я не знаю, отчего моя мать вдруг решила сыграть в благородство. Но я выясню. Это дело принципа.