Бордовые стяги с изображёнными на них бело-зелёными крестами сменились на абсолютно чёрные, с полностью белыми крестами – старик ступил на землю великого герцогства Бронтус, владыка которого смел именовать себя кронингом.
Странствующий аррав, спустя некоторое время уладивший все свои дела с бургомистром Брависа, направился наконец, в гостиницу, чтобы выспаться и отдохнуть, ведь много лиг осталось позади, но сколько впереди. И конь его там пребывает, дабы с новыми силами нести своего хозяина дальше, ибо путь мага ещё не завершён.
И пил наутро Лариох и пиво, и вино; изрядно захмелел. Всё же лучше бы ему испить горячий коффэ, но нордам неизвестен сей напиток. Они наслышаны о нём, но даже если бы сподобились сварить, пить из рук их маг ни в коем случае не стал бы, ведь только амулетинец сможет приготовить настоящий коффэ.
И сидел кудесник за столом в харчевне, и крутил-вертел правою рукою амулет, что висел на его шее. И амулетом этим был вытянутый, прямоугольный кулон из серебра, в котором был наполовину сокрыт блестящий синий самоцвет.
Между тем Бренн, идя по дороге, вскорости понял, что он один-одинёшенек: рядом ни кота, ни Василька. Куда же подевались? Опять эта его невнимательность… Непростительно.
У дороги высилось одиноко стоящее деревце с густою кроною; это был старый вяз. И создалось у Бренна впечатление, что вяз этот – словно живой.
– Ты меня слышишь? – Поразился мальчик, подойдя ближе.
Ветви наклонились в ответ, внимая его речам.
Бренн обошёл дерево кругом; дерево, ствол которого раздваивался. И высоко задрав голову, повнимательней вглядевшись, заприметил Бренн на одной из веток весёлого Василька, а на другой – не менее весёлого Криспина, игриво царапающего кору своей передней лапкой.
– Очень смешно, – Обиделся юнец. – Я чуть дар речи не растерял! Василёк, спускайся уже вниз; нам ещё плестись и плестись, топать и топать.
Но Василёк и не подумала.
– Слезай, – Повторил Бренн. – Ты-то сможешь это сделать самостоятельно! А вот насчёт кота я что-то не особо уверен…
Но Криспин, ловко спрыгнув на землю, обиженно мяукнул:
– Недооцениваешь ты меня, Бренн; никогда не сомневайся во мне.
Криспин, которого дети не без помощи мага приобрели на ярмарке ещё маленьким котёнком, за эти несколько недель подрос и окреп. Весь такой важный, этот кот, это удивительное, мягкое чудо имело особенность менять облик в пределах кошачьего племени – окрас и длину шёрстки. Продолжительной, холодной зимой это был пушистый-препушистый перс, а во все остальные времена года котёнок перевоплощался в самые разные породы кошек. Но пока что дети только догадывались, что кот им достался непростой – ещё и говорящий. Недаром Лариоху за него пришлось выложить целый золотой полумесяц!