С опаской пробуя вяленое мясо, Борисов спросил:
— А... Михайла... как Вас по отчеству?
— Отцество —как — отец?
— Да, как звали вашего отца?
— Потап, однако!
— Значит, Вы Михайла Потапович? — недоверчиво уточнил майор. —Хорошее имя.
— Хорошее, да, —закивал тот.
— Главное, легко запоминается, —сказал Ларькин.
От первой же стопки бурой жидкости Борисов мгновенно вспотел, а через полминуты вдруг почувствовал,; что от усталости после дневного перехода не осталось и следа. Он был готов идти ещё сколько угодно по камням и болотам. Да вот только куда?
— Михаила Потапович, —начал он, — кроме того, что мы геологи, мы ещё ищем такую летающую штуку...
Для наглядности он снял лепешки с круглого фарфорового блюда, накрыл им такое же по размерам блюдо с вяленым мясом и осмотрел свою модель критическим взглядом.
— Вот примерно так она выглядит. Только большая. Может, Вы её видели?
— Да, видели. Все видели, дочки видели, племянники видели, — Михайло Потапович обрадовал грасовцев и обрадовался сам, что может угодить гостям. Из его объяснений выходило, что НЛО, очень напоминающий борисовскую модель, позавчера пролетел на небольшой высоте между стоянкой золотоискателей и Лосиным урочищем. И не просто пролетел, а покружился, возможно, выбирая место посадки. Все сходилось с рассказом старателя Сереги. В конце ужина Борисов попросил разрешения остановиться здесь на ночлег. Старик сказал, что будет очень рад. В том, чтобы ставить палатку, по его словам, не было никакой необходимости. Места хватит, он живет в этой избе один и уступит им свою комнату. А сам поживет в чуме с детьми. Михайла Потапович был так настойчив в своем гостеприимстве, что приглашение пришлось принять.
Кроме топчана, в соседней комнате был ещё большой сундук. Застеленный ковром, он вполне мог служить кроватью, а роль одеял выполняли медвежьи шкуры. На стене рядом с гонконгской афишей Ванессы Мэй висела страшная косматая шаманская маска.
— Михайла, —то ли подействовал спирт, то ли старик все-таки победил воспитанного в строгости Борисова своим дружелюбием, но Юрий Николаевич сам не заметил, как они перешли на "ты". —Значит, ты шаман?
— Шаман, — подтвердил старик.
— И маской этой пользуешься?
— Мало. Когда целовеку совсем плохо, одолевают его харги, надо маску надевать. Костер разводить, в бубен бить, ехондирить —тогда можно харги испугать.
— Ехондирить?
— Плясать. Специальная пляска. Ритуал называется. В маске, однако, большая сила.
Что такое "харги", майор уже знал — так эвенки называли злых духов тайги. Он с иронией посмотрел на Ларькина.