— Это по желанию, мне непринципиально, — смотрю на неё очень внимательно.
Может, ещё и договоримся. Вроде не дура и всё понимает.
Девушка обходит стол и, сияя нежной улыбкой, смотрит только на меня. Плавно приближается. Так и знал, что между нами химия, и она её тоже чувствует. Ну со мной-то всяко приятнее, чем со старым боровом. Я буду нежным, местами. А может, и нет, судя по той ноге, что выглядывает из разреза, и кружевам лифчика, что торчат из выреза платья, возможно, и не выйдет у меня быть очень ласковым. Сдавленно матерясь, радуюсь, что нам удалось прийти к консенсусу.
Хелен подходит ко мне и, светанув глубоким декольте, наклоняется прямо к уху. Моё терпение заканчивается, потому что по натуре я мужик темпераментный. Не то чтобы грубый, но очень ненасытный. И, по правде говоря, это первая баба, с которой я вожусь так долго. Обычно уже на второй встрече я обнаруживаю тёлок под собой, стонущими и разомлевшими. Но невинная, сексуальная тигрица с повадками секретного агента английской разведки продолжает приближаться, я уже и запах её чувствую и почти что вкус. Сейчас рвану её на колени, и всё будет отлично. У хозяина на втором этаже нумера имеются, подстелем ей какое-нибудь полотенце под попу, чтобы выглядело всё более-менее прилично, и оторвёмся по-настоящему. Пора уже заканчивать с этими играми-дразнилками. Но девица не из робкого десятка и, пробежавшись пальчиками по груди, там, где расстёгнут ворот моей рубашки, чётко произносит:
— У меня для тебя ответное предложение, Глазунов. А не пошёл бы ты на хер!
Вот же ведьма белобрысая. Мозг перестаёт работать. В башке что-то сверкает, как разорванные провода… Как упавшие на парковочную площадку кабеля, искрящиеся и извивающиеся, словно змеи. И, растеряв весь здравый смысл, я хватаю девку за талию и с грохотом валю на стол, так что всё летит на пол и бьётся вдребезги к чертям собачьим.
А колдунья дрыгает ногами, будто в припадке. И её тёмные злые глаза сейчас совсем не синие, они — омуты. Они дыры, которые мечтают поглотить меня. Мне, кажется, если бы она могла, то убила бы меня прямо на месте. Настолько сильно сопротивляется, но, когда я вот так нависаю над ней, полностью контролируя, появляется что-то ещё. Чего раньше никогда не было. И что она рядом со мной никак не может контролировать.
Покорность, от которой я совсем дурею.
— Валите отсюда! — сжимаю брыкающуюся девку и одновременно ору на Гошу и Тошу. — Дверь закройте с той стороны!
Где-то там остался Попов со своими угрозами. Ещё дальше — мир, в котором я планировал думать головой и вывести плохих дядей на чистую воду. Она будто сладкий туман, мираж, дымка. Её кожа горячая и одновременно прохладная. Она вкусная и изящная, с ней легко и приятно. У неё такие правильные формы. Очень хочется содрать с неё всю одежду и досмотреть это кино до конца. Потому трусов и лифчика мне мало. Я хочу увидеть все её секреты. В бюстгальтере была хорошая тройка, и она теперь никогда не сотрётся из моей памяти. На хер Попова и его гиббонов, моя девка, возьму её себе.