Вывалив содержимое аптечки на столешницу, Вика с мукой поняла, что у неё нет ни одного сильного обезболивающего. Аспирин и активированный уголь точно не спасут, пластырем растекающийся от боли мозг не собрать. Не любишь слабаков, говоришь? По заветам папы? Ну да, ну да. Давно ей не было так больно. Очень и очень давно такая мигрень не посещала её внезапно и неотвратимо, как землетрясение точки напряжения земной коры.
Скорую что ли вызвать? Ага, будто они не покрутят пальцем у виска за ложный вызов. Это же всего лишь головная боль.
Сама себя не помня, Вика вышла в коридор и встала перед дверью Андрея. Пожалуйста, на одной ноте повторяли её мысли, как заевшая пластинка, пожалуйста. Помоги мне. В последний раз. Пожалуйста.
Дверь легко поддалась и открылась. Он её никогда не запирает. Для Вики или для всех? Конечно для всех, эгоистичная ты тварь. Он спасатель — он спасет любого, кому нужна помощь. Мир не крутится вокруг тебя. Прав был Ренат… прав…
Пахло краской, в распахнутые окна дул пыльный горячий ветер, темно-синяя штора крыльями испуганной птицы взвилась от сквозняка, ворвавшегося в незакрытую Викой дверь. На кухонном столе в беспорядке были разбросаны упаковки с лекарствами, часть из них лежали на полу, ящик, разбитый ударом, лежал возле противоположной стены. Вику затошнило от отвращения к самой себе. Это она причина…
Стараясь не смотреть больше вокруг, она добралась до стола, и пробежалась быстро глазами по упаковкам, должно же у него быть хоть какое-то сильное обезболивающее. У него была травма, разодранная нога, ему должны были выписать лекарства от боли в травмпункте. Эта мысль была спасительной, правда же? Должна была быть. Но в травмпункт он попал из-за неё. Всё из-за неё!
Под пальцы попалась старая и ужасно затертая упаковка Нимесулида. Плевать, пойдет и он, что угодно, даже цианистый калий сейчас подойдет. Предпочтительно цианистый калий. Пару горстей. Но, увы.
Вика запихнула в рот две таблетки и повернувшись к раковине, пригоршнями напилась воды, чтобы протолкнуть невыносимую горечь внутрь себя. Согнулась пополам лицом в стол и замерла, глубоко дыша носом.
Тошнота медленно откатилась куда-то на большую глубину и затаилась. С улицы был слышен громкий женский смех, заливистый и режущий слух. Вика повернулась и подняла глаза к окну, чтобы проверить осталась ли при ней светобоязнь, верный признак мигрени. Свет привычно полоснул по любопытным глазам, но взгляд она всё же задержала и не убрала, чтобы спрятаться от боли. Терпи. Получи и распишись, что заслужила.