Вика вскрикнула и проснулась, резко села на кровати. В ушах всё еще звенел смех Рената, да так сильно, что пришлось накрыть их ладонями. Отрывистый и протяжный смех.
Хотя нет, это кто-то давит на дверной звонок с той стороны. Вика помотала головой, кошмар медленно развеивался вместе с остатками головной боли. Таблетки явно сняли острую фазу, и череп больше не пытался разломиться пополам на две ровные части, как скорлупа грецкого ореха.
Кто мог ей звонить так настойчиво, что им всем от неё нужно? А может это Андрей пришел? Вдруг это Андрей? Эта мысль заставила Вику буквально подскочить с кровати, быстро найти в ворохе вещей в коробке большую свободную футболку и натянуть её на себя. Затем броситься к двери, путаясь в собственных ногах. Он пришёл. Он сам пришёл. Андрей!
Она дернула на себя ручку двери, как только отвернула замок, распахнула её настежь и замерла в изумлении.
— Вика? Всё в порядке?
— Дима?
— Что ты здесь делаешь? — Виктория удивленно осмотрела внезапного гостя, даже не думая пока впускать его в квартиру. Этот визит был еще менее ожидаемым, чем её собственные походы в гости.
— Прости за ужасную бестактность, но я побоялся, что с тобой что-то случилось, — Дима озабоченно нахмурился и оглядел саму Вику с ног до головы, наверное, ища видимые невооруженным глазом причины для собственных переживаний.
Эти причины, конечно же, нашлись очень быстро. Выглядела Вика так, будто её несколько раз переехал грузовик, прямо поперек кровати, на которой она вырубилась… когда? Пару часов назад? Вика оглянулась на окно, где солнце уже переместилось в своё послеобеденное положение.
Она автоматически, но совершенно безрезультатно попыталась разгладить смятую футболку на животе и пригладить растрепанные волосы. Вид у неё был ужасным по сравнению с тем, что в прошлый раз видел Дима. Тогда она была в платье, накрашена, причесана, надушена — всё как положено на свидании. То есть дружеском ужине.
— Почему? — задала она вопрос, понимая, что ответ на него очевиден. Но всё же хотелось разобраться в этом на месте. Мгновенья… или часы назад она считала, что настолько токсична, что стоит держать от себя людей подальше. И Дима, удерживаемый ею до этого момента на пионерском расстоянии, вполне мог оказаться в ситуации не менее неоднозначной, чем Андрей.
Но от взгляда на него в голове всё странным образом прояснялось, словно наводилась резкость в объективе. Будто он возвращал её в простую и понятную реальность, из которой Вика умудрилась выпасть вчера вечером после семибального шторма имени Андрея. Может быть роль Димы, как коллеги по работе, в какой-то мере заземляла Вику, заставляя мыслить более материальными категориями.