– Я же просил не лезть, – с тяжелым вздохом напомнил Гор. – Думаешь, одна такая любопытная?
Развернув ее за плечи, он принялся подталкивать ее к кровати:
– Что за манера совать нос, куда не просят? Не было мне мороки. Иди, ложись. Сама дойдешь?
Ярина покладисто закивала, стараясь не шмыгать носом. Когда колдун вышел, притворив за собой дверь, она стащила накидку и забралась под одеяло с головой, реветь.
Но плакать не получалось, даже всхлипы выходили натужные, словно притворные. Ярина откинула одеяло с лица и сердито уставилась в потолок. Что за напасть!
Это все лес на нее дурно влияет. Или сам колдун. Раньше бы она ни за что в чужое не сунулась. И спорить бы с ним не стала, слова грубого бы не сказала. Если бы поймали за неуместным любопытством, сгорела бы со стыда.
Эдак выходит, что она на Нежку становится похожа. Да, сестрица терпением никогда не отличалась. Она бы не стала гадать: огрела бы чугунком по темечку, к лавке прикрутила и выпытала, что здесь творится. Не посмотрела бы, какой он из себя великий чародей. Хотя и в самой Нежке колдовской силы было немало.
Спасаясь от глупых мыслей, Ярина заползла под подушку, уткнулась носом в постель. Сумасшедший запах разнотравья из кухни здесь превращался в мягкий, ненавязчивый. Здесь все еще царствовал зверобой, но к нему примешивался обволакивающий аромат душицы. Нежно благоухал липовый цвет, холодила мята.
Ярина в который раз порадовалась, что умеет различать тончайшее кружево запахов, среди которых росла с детства.
Благоухание убаюкивало; колдун наверняка пытался спастись так от мучивших его головных болей. Не самое лучшее средство, если что-то серьезное, тут сборы с умом составлять надо, но додумать эту мысль Ярина не успела. Сон пришел раньше.
Муторный он был, тяжелый. Ожерелье осталось на шее и подбрасывало горькие образы, вспыхивали они еще ярче, чем прежде.
Снова плакала женщина. На черной, усеянной телами земле, проступали проплешины. Росли, ширились, наливались цветом, пока не засияла янтарем Пустошь. Исчез замок, исчезли мертвецы, остался только безжизненный лес, из которого выпили всю силу. Да тени, кружившие вокруг избушки. Они искали кого-то, потому что иначе их служба никогда не закончится. А они устали смертельно.
Казалось, стоит подойти ближе, и проступят сквозь тьму человеческие силуэты: изломанные, искореженные, измученные…
Рядом что-то грохнуло, разрывая череду видений. Ярина вскинулась, вглядываясь в ночную тьму. Показалось, или за окном правда мелькнуло чье-то белое лицо? Подойти бы, проверить, но вдруг стало так страшно, словно за окном не деревня, а Навья Пуща. Резанула по глазам вспышка света над лесом и тут же погасла.