— Простите, я в таком виде… Не ждала. Я сейчас… — и повернулась, чтобы уйти.
— Не нужно, — сказал он и, пугаясь своей смелости, тихо тронул ее за плечо.
Она остановилась и медленно, словно раздумывая, повернулась к нему. Он во все глаза смотрел ей в лицо, и все ему нравилось в ней: и высокий белый лоб, обрамленный пушистыми завитками темных волос, и прямой нос, и тонкий подбородок…
И вдруг он заговорил — торопливо, несвязно, боясь, что она не дослушает и уйдет.
— Я не мог не прийти… Нет больше сил жить так… Я люблю вас… Да, люблю и не могу жить без вас… Я все понимаю — все, но ничего не могу сделать с собой… И вот пришел… — Он взял ее руку в свои, она не вырвала ее. — Что же вы молчите? Скажите хоть одно слово…
Галина покачала головой. И тогда Алексей притянул ее к себе и осторожно обнял за хрупкие плечи.
— Не нужно, Алеша, — задыхаясь, шептала она. — Не нужно…
А он не слышал. Целовал ее губы, глаза, лоб…
«…Каждый день я пишу тебе письма, но они, неотосланные, остаются без ответа. Их накопилось уже много и, когда мы встретимся, я вручу тебе мою почту и потребую ответить на каждое письмо — на бумаге ли, устно ли, но обязательно ответить на каждое…
…Как ты поживаешь? Что нового в твоей жизни? Трудно? Только не смей вешать носа, слышишь?..»
3
Климов завидовал, хотя и понимал, что только благодаря напористости Альмухаметов захватил инициативу в свои руки. То, что мысль перейти на бурение с применением воды вместо раствора подсказана мастером, еще ничего не доказывало. Главное заключалось в исполнении этой мысли. И вот Ибрагим уже действует, а Климов завидует ему. Завидует и… восхищается. «Ах, елки-палки! — думает он, с нетерпением поглядывая на часы. — Умен, татарчонок, хитер!.. И как он все это быстро умеет — я только подумаю, а он уже на скважине испытывает…»
Как неприкаянный бродил Климов по общежитию, смотрел на часы, на вопросы товарищей нес такую несуразицу, что те, глядя ему вслед, только руками разводили.
В красном уголке Грицко Никуленко и трое рабочих, среди которых был и Пашка Клещов, играли в домино, Увидев Климова, Грицко прогудел, словно в бочку:
— Сидай, дядя Ваня, на очередь.
Климов отмахнулся:
— Не до игры… Ты знаешь, что Ибрагим сегодня решил?
— Що, форсированный режим? — оторвал свои большие воловьи глаза от черных костяшек домино Грицко. — Бачил.
— Ну и что думаешь?
— Як сказала та тетка Параська… — Никуленко со всего маху бухнул косточкой по столу и договорил: — Нехай он провалится, цей режим…
— Хо-хо, — хохотнул толстощекий Пашка. — Сильно сказано. На хрен он нам сдался?.. Воды в озере скоро не останется — возим и возим…