Я шел за отцом и мечтал о разных заманчивых вещах, которыми обыкновенно бывают полны праздничные базары. «Хорошо бы купить пряников, — подумал я, — а еще лучше — свистульку!»
В мечтах я уже представлял себя с раскрашенной глиняной свистулькой в руках. Вот иду по деревне, насвистываю мотивы разных песен и чувствую на себе завистливые взгляды мальчишек.
Вскоре нас обогнала подвода. На санях, груженых разным товаром, какими-то кадушками и бочонками, сидел рыжий детина в оборчатой шубе. Он с равнодушным застывшим лицом наигрывал на гармони мотив кичминских частушек.
Я зачарованно пошел за санями. Не новая богатая шуба и не блестящие сапоги парня привлекли меня, я не спускал глаз с гармони, с ее цветных мехов и блестящих колокольчиков.
— Эй, куда ты? — вдруг послышался окрик отца.
Нехотя отстал я от саней с гармонистом…
Разный народ двигался по дороге на базар.
В ярких кумачовых платках, громко переговариваясь, шли веселые русские бабы, степенно шагали марийки в белых кафтанах, подпоясанных кушаками, расшитыми разноцветными нитками. На одних санях блестели горшки, на других горой навалена сушеная рыба или мочало. Стуча клюками по мерзлой дороге, плелись нищие.
Смуглый, словно закопченный, цыган вел гремящего цепью медведя.
В другой раз я несколько верст бежал бы за медведем, но тут даже медведь не заинтересовал меня: в ушах раздавались звуки гармони, перед глазами мелькали ее цветные меха.
— Отец, если я продам лапти, то смогу купить себе что-нибудь? — спросил я, подразумевая под этим «что-нибудь» — что-нибудь вроде гармони.
— Сказал же, что купишь, — отмахнулся от меня отец. — Сначала продай…
Гармонист давно исчез за деревьями, а я все прислушивался к замирающим звукам гармони. Сердце мое было полно радости: до чего же много в мире интересных вещей!
Вот и Сернур. Церковь в селе официально называется Макарьевской, и по ней и село местные марийцы называют Макарля.
Базар начинается от самой церкви. У церковной ограды расположились лавчонки мелких торговцев, крытые кусками брезента либо холста. Лавки, торгующие женскими украшениями, лавки с разной галантереей, лавки с мануфактурой, обувью, кожами, конской сбруей, бакалейные товары. Неподалеку от здания земской больницы торгуют всякими нужными в хозяйстве товарами, телегами, дугами. У церковных ворот прямо на земле расположились гончары из Сабанера. Рядом с ними пристроился торговец горохового киселя, вынесенного на базар в деревянных корытцах. Торговец стучит ложкой по жестяной миске и зазывает покупателей:
— А вот — кисель! С маслом конопляным! С медом!