Случалось, нам попадались какие-то пошлые книжонки. Помню серию глупейших романов: «Мимочка невеста», «Мимочка на водах», «Мимочка отравилась». Дед слушал-слушал и, наконец, не выдержал:
— На хрена мне знать, что там делала какая-то Мимочка? Глупость все это, не стоит и читать.
Зато с каким восхищением слушал он стихи Кольцова, Никитина, Некрасова, как переживал и даже, кажется, всплакнул, когда мы читали «Муму» и «Зимовье на Студеной».
Карп был человеком верующим, он не пропускал ни одной службы в церкви, истово молился, усердно соблюдал все посты и очень огорчился, узнав, что проповедь воздержания относится, лишь к простым прихожанам, вроде него самого, и вовсе не обязательна для самих служителей церкви.
Случилось это так. Недели за две до пасхи дед послал нас со Степкой к отцу благочинному за ключами от церкви. Запыхавшись от спешки, вбежали мы с приятелем в дом и видим: сидит сам отец благочинный со своей семьей за столом, а на столе чего-чего только нет. Попадья второпях накинула поверх еды скатерку, но мы успели заметить и молоко в стеклянном кувшине, и розовую ветчину, нарезанную толстыми ломтями, и горку яиц на тарелке, и в белой фарфоровой миске аппетитно желтеющее сливочное масло. И это все в великий-то пост!
— Вам чего надо? — рявкнул отец благочинный, глянув на нас исподлобья. Видимо, ему было неловко, что его застали за скоромным столом, и он проворчал, отводя глаза: — Прежде, чем войти, должны бы постучаться, не маленькие уж…
— Мы не знали, — стал оправдываться Степка. — Нас дедушка за ключом послал. Он печи в церкви хочет истопить.
— В другой раз пусть Карп сам приходит, — сердито сказал отец благочинный, протягивая Степке ключ. — За что ему только деньги платят. Не мог за ключом прийти.
Степка, красный, как маков цвет, схватил ключ и заспешил на улицу. Я — за ним.
Скоро нам, особенно Степке, попало от деда за неумение вести себя подобающим образом.
— К отцу благочинному нельзя врываться, как в свою избу, — наставлял нас старик. — Надобно постучаться, а войдя, учтиво поклониться. Насчет того, что батюшка скоромное ел, так это вам привиделось впопыхах. Не могло этого быть никак, нечистый вас попутал, вот и показалось невесть что.
Но случилось так, что через день он сам застал отца благочинного за жареным поросенком. Тут уж старик совсем расстроился. Хмурый, обескураженный вернулся он в тот день домой и долго сидел, молча вздыхая.
Как-то раз отец Федор позвал нас со Степкой наколоть дров. Мы старательно взялись за дело и до заката успели накидать возле сарая большую кучу поленьев. Плахи были сухие, колоть такие дрова одно удовольствие.