Все вернулись в зал. Глеб Николаевич снова поднялся на сцену и заговорил о непримиримой классовой борьбе, охватившей всю страну, о том, что в волости надо создать организацию сочувствующих большевистской партии, о том, что передовые люди из народа, особенно молодые крестьяне, должны добровольно вступать в ряды Красной Армии.
Много лет я всеми помыслами стремился к тому, чтобы получить образование. Наконец, моя мечта сбылась: я стал слушателем педагогических курсов. Но теперь, слушая горячие слова Глеба Николаевича, я понял, что если нас одолеют враги, то не будет у народа светлой жизни, и я не должен оставаться в стороне от борьбы!
Решение идти в Красную Армию добровольцем хотя возникло внезапно, но было подготовлено всей моей предыдущей жизнью.
Глеб Николаевич продолжал:
— Мало захватить власть в свои руки, надо отстоять ее от врагов, от тех, кто пытается повернуть историю вспять. Мы боремся за счастье народа и, если понадобится, сложим за него свои головы.
Никто не знал, что эти слова представителя укома оказались для него пророческими. В конце 1918 года белогвардейцы прорвали красный фронт неподалеку от Камы и в окрестностях Осы и Янаула начались ожесточенные бои. Глеб Николаевич был к тому времени комиссаром батальона, оказавшегося в окружении. Вместе с командиром подразделения Николаем Дождиковым он попытался вывести красноармейцев из окружения по льду реки. Но их обнаружили, враги открыли ураганный пулеметный огонь. Глеба Николаевича пуля сразила насмерть на середине реки. Николай Дождиков добрался с немногими бойцами до противоположного берега, но тут был тяжело ранен. Видя, что к нему приближаются колчаковцы, он, чтобы не попасть к ним в плен, застрелился.
Лето 1919 года. Я — командир продотряда.
Вступив в ряды Красной Армии, я в первые же дни повстречал в нашем добровольческом отряде своего приятеля по Кукарке Гаврилку.
Он очень изменился, вырос, возмужал, стал говорить басом. Ничего не осталось в нем от наивного, суеверного паренька. Все мои распоряжения он выполнял деловито и толково, словно всю жизнь только тем и занимался, что искал спрятанный кулаками хлеб, ловил дезертиров и обезвреживал бандитские банды.
Однажды в середине июля в волостное село, где остановился наш отряд, прибежал мужик. Лицо в кровоподтеках, рубаха разорвана.
— Помогите, товарищи красноармейцы! — едва не плачет мужик. — Бандиты в деревню ворвались, меня вот избили, а Петра, нашего коммуниста, до смерти убили!..
Как раз в тот день от этого самого Петра успело поступить к нам донесение, что кулаки в их деревне прячут хлеб. Петра я хорошо знал. Это был бедный, чахоточный сапожник, в семнадцатом году вернувшийся в деревню с каторги. В своей деревне он организовал ячейку сочувствующих партии большевиков, возглавил комбед и не давал покою местным кулакам. И вот они рассчитались с ним руками бандитов. Мужик рассказал, что всего бандитов человек десять, кулаки встретили их очень радушно, хорошо угостили и напоили самогоном.