Анна, сразу почувствовав в Лонгине своевольного человека, преобразился. Он приблизился к Лонгину, нервно потирая руки и растягивая тонкий рот в кривой притворной улыбке.
— Слушай, сотник. Это не займет много времени ни у тебя, ни у твоих людей. Зато будет щедро, очень щедро оплачено, — многозначительно произнес Анна.
Сотник молчал, не меняя позы.
— Хе — хе — хе, — захихикал Анна. — Это такое пустяшное дело. Ты и твои воины должны будут нести стражу в течение нескольких часов на одном месте. Вообще это дело римлян, но прокуратор отказался дать своих воинов.
Лонгин молчал. Анна беспомощно развел руками и требовательно посмотрел на Элиоза.
Потупив глаза, Элиоз попросил слабым голосом:
— Согласись, сотник.
Лонгин дернул плечом. И вдруг в его памяти всплыла картина отъезда из Мцхета и девушка с заплаканными глазами и золотистыми волосами. Ему показалось, что и она просит его о том же.
— Хорошо, я согласен, — хрипло ответил Лонгин.
Элиоз продолжал стоять, не поднимая головы. А Анна радостно засуетился.
— Где твои воины? — деловито спросил он у Лонгина.
— Ждут возле дома.
— У вас есть с собой оружие?
— Нет, мы безоружны. И возвращаться за оружием не намерены.
Анна понял, что сопротивление продолжается и задумался. Он хлопнул дважды в ладоши и в комнату вошел пожилой слуга, доверенный Анны. Анна подозвал его к себе и тихо что-то сказал. Тот вышел. Потом Анна снова повернулся к Лонгину.
— Вам принесут вооружение из храма. Потом вас проводит мой слуга. Там, куда он приведет вас, ничего не надо будет делать, только смотреть, чтобы чернь не мешала происходящему.
Лонгин слушал Анну с видом полного безразличия. Тут вернулся посланный слуга. У него в руках был длинный предмет, завернутый в грубую ткань. Слуга сказал что-то почти неслышно Анне. Анна нахмурился и недовольным голосом сказал:
— Воинам твоим раздали короткие мечи. В храме не оказалось на месте хранителя оружия, поэтому копье для сотника взяли из сокровищницы Маккавеев. Не надо было этого делать, но сейчас уже поздно, ничего не поделаешь. Возьми, сотник, это копье.
И он передал копье Лонгину.
— Поторопись, сотник. Мой слуга проводит вас. Только поторопись.
Другой слуга, помоложе, молчаливый и хмурый, с коротко постриженными на римский лад волосами, сделал знак сотнику и Элиозу идти за ним. По длинным галереям он провел их на задний двор дома, где уже садились на коней четыре воина Лонгина. Мальчишка-конюший держал под уздцы еще двух лошадей — для Лонгина и Элиоза. В углу двора, отгоняя слепней, нетерпеливо мотал головой старый мул с потными боками. На нем уже сидел верхом старый слуга. Не ожидаясь, пока Элиоз и Лонгин сядут на коней, он резким окликом велел открывать ворота. Через несколько минут маленькая кавалькада выехала из дома Анны и рысью, вздымая за собой облака дорожной пыли, мимо бесконечных лавок, торговок, зевак промчалась в западную часть города, мимо претории и дальше, к Голгофе, не ведая, что несколькими часами раньше тут брела скорбная процессия.