— Послушай, а как насчет злого мавра?
— Вот не знаю. Если это случайное обрушение, тогда твой друг ошибся или это была аллегория. Но может быть, он вернется и объяснит свои слова? — пошутила Лили.
— Ладно. Посмотрим, что дальше будет. Надо быть осторожными. И порасспросить теперь Мадлен насчет этой поездки в Гарни.
— Будь осторожен. Давай, лучше я наведу разговор при случае на эту поездку. Не дай Бог, она снова онемеет.
Тем временем они уже дошли до имения Левона и Лизы. Небольшого отдыха хватило и как-то не договариваясь все собрались в гостиной «Серебряного дома» и начали вспоминать все происшедшее с ними накануне.
— А собственно, что же это такое — Гарни? — невинно спросила Лили Антония Ивановича.
— О, это замечательное место. Представьте себе ущелье, внизу вьется лентой река, а на краю пропасти храм, вернее, когда-то был храм, а сейчас живописные руины. Храм Гарни посвящен языческому богу Митре, построен был рабами-греками, оставившими на камнях надпись — жалобу на то, что им не заплатили за работу. Собственно, историей храма и дохристианскими памятниками Кавказа занимался отец Мадлен. Он подолгу бывал в Тифлисе, ездил во Мцхета, в Армази. А до этого посещал Стоунхендж, интересовался друидами и их обрядами… Во Мцхета мы с ним долго говорили о языческих богах Иверии — Армазе, Задене, Гаци, Гайоме.
Ведь грузинская мифология несет на себе следы явного влияния индийской священной книги Ригведы, что является следствием торговых сношений Грузии с Индией. Путь на Запад шел через Грузию. Товары из Индии в одну неделю доходили по реке Инду до Бактрии, отсюда шли по Икаре и Куре до Сурама. Далее сухим путем до Шорапани и, наконец, по Риону до Черного моря. Плиний утверждает, что Рим ежегодно отсылал сто миллионов сестерций за свои товары, шедшие через Шорапан, в этот город. А еще раньше сюда проникли буддисты. Во времена ассирийского и вавилонского владычества грузины поклонялись божествам халдейско-вавилонским. Под властью персов перенимали учение Зороастра. То же самое происходило и в Армении.
К сожалению, рукопись, в которой он собрал все сведения об этом интересном периоде на Кавказе, пропала.
— Пропала? А при каких обстоятельствах? — спросил Ник.
Антоний Иванович тяжело вздохнул.
— Когда с семьей Мадлен случилось несчастье, рукопись была при ее отце. После Гарни он должен был ехать в Эчмиадзин и встретиться там с Джеймсом Фрезером, известным английским религиоведом и этнологом. Уже оконченную рукопись он должен был передать Фрезеру, с лондонским издателем была об этом договоренность. Но после случившейся трагедии вначале всем было не до рукописи, а когда спохватились, оказалось, что рукопись исчезла. Ее долго искали, потом, когда Мадлен немного пришла в себя, она вспомнила, что перед самым отъездом ее отец положил рукопись в непромокаемый пакет, а потом в кожаный саквояж и взял с собой. Ни саквояжа, а это была приметная вещь, ни рукописи. Искали тщательно на дне ущелья, обыскали каждый клочок земли — ничего.