- Я не думаю, что вы настолько уж виноваты, – прошептала она, повернувшись к нему.
- Почему рядом с вами я чувствую опасность? - тоже прошептал Валмир Итто.
Он осторожно, словно хрупкую вазу, обнял ладонями ее лицо, а потом наклонился и поцеловал.
В первое мгновение Лита сжалась в комок. Запаниковала.
Потом заставила себя вдохнуть, выдохнуть.
Разомкнула губы, позволяя ему целовать себя так, как об этом и вправду пишут в романах – ненасытно, глубоко. Напористо.
Да, это был не поцелуй – «словно прикосновение лепестка розы».
Но зато губы Валмира, чуть шершавые, твердые… И его язык, вытворявший с ней совершенно неприличные, до сладкой тяжести внизу живота, вещи… все это говорило о том, что этот мужчина ее хочет – и действительно затащит в постель, если не воспротивиться.
А сопротивляться… не хотелось .
И поэтому Лита спокойно отдавалась этому настойчивому, властному поцелую. Это было невероятно. Он почти обладал ей, вот так, одними губами и языком,и ей казалось, что она сейчас потеряет сознание от вихря объявших ее самых противоречивых чувств.
Страх. Сладость от ощущения его языка у себя во рту. Трепет от смелых ласк. Тяжесть в груди. И снова – ощущение, как будто летишь с обрыва, дух захватывает,и так хорошо…
- Если вы меня не oстанoвите, – вдруг с усмешкой сказал Валмир, - то мы продолжим. Прямо здесь .
- А? - Лита не сразу поняла, что он имел в виду.
А потом все-таки покраснела, хорошо, что этого не было видно в сумерках.
- Я… я не знаю, – выдохнула в смятении.
- Я отведу вас домой, – он опустил руки, возвращая ей полную свободу.
- Вы… теперь сбежите от меня? – зачем-то брякнула растерянная Лита.
- Это вряд ли, энса Арбель. Вряд ли.
И он поправил выбившийся из ее прически локон.
***
В спальню свою Лита вернулась, не чуя под собой ног. Щеки предательски горели – Лите показалoсь,что встреченный в прихожей дядюшка Арбен разгадал все происходящее, потому что смерил ее задумчивым взглядом, ничего не сказав, но при этом ухмыльнувшись . Губы горели тоже. И сердце время от времени пускалось вскачь – но не от того, что страшно или неприятно, а оттогo, что слишком… сладко, слишком маняще.
Он ведь… поцеловал ее на прощание, чуть не доходя до дoма, да так, что у Литы ноги подогнулись, и если бы Валмир не поддерживал ее за талию, то непременно было упала, сложилась марионеткой, чьи нити обрезали. В ней бушевал ураган, разрывая в клочья все те немногие здравые мысли, которые собирались в голове.
«Я не должна. Девица должна блюсти целомудрие,иначе будущая свадьба можėт расстроиться».
«Но кому я не должна? И кто меня осудит? Мне двадцать пять – в моем возрасте чрезвычайно редко берут замуж. Я богата,и даже если забеременнею, смогу самостоятельно вырастить ребенка. Я одинока. У меня не осталось родственников,которые бы сочли происходящее неприличным. Что до остальных – я точно уверена, что им на меня плевать. Мне на них - тоже».