– С тобой все в порядке Лукич. Мы только что прибыли и еще не успели ничего сделать, – ответил Ярик и продолжил – перед тем, чтобы что-либо тут изменить я бы хотел вначале с тобой посоветоваться и только потом приступать к строительству. Кроме того, я бы хотел познакомить тебя с моими бойцами и членами моей экспедиции.
– Это ты правильно решил носитель, – ответил домовой, – во избежание возникновения недоразумений вполне разумно вначале познакомиться. Однако двай проведем знакомство следующим образом: я сейчас исчезну, а когда ты сообщих своим сотрудникам о необходимости их знакомства с комендантом крепости, то тут я и появлюсь;
– Коменданта?
– А что тут такого? Ты, по сути, тут хозяин, а раз так, что должность коменданта крепости точно моя. К тому же я возьмусь и за работу интенданта. Время у меня много. Отдых мне не нужен. Так что я заимусь хозяйством в твоей крепости с большим удовольствием.
– Чтож Лукич, давай попробуем. Только прошу тебя, не нужно делать глупых шуток. Мои люди о домовых слышали как о сказачных персонажах, а некоторые считают ваше племя вообще за нечисть.
– Я им дам нечисть, – возмутился домовой, – тогда тем более необходимо сразу "расставить все точки над и".
– Что же, я тогда пошел?
– Давай, иди – ответил домовой исчезая.
Ярослав, подойдя к группе своих сотрудников, сообщил, что сейчас он представит им коменданта нашей базы, который будет совмещать в себе и должность интенданта, а также консультанта по строительству. Закончив собщение он, указывая рукой вправо, произнес: "Знакомтесь, Фома Лукич! Прошу любить и жаловать!" В этот же момент рядом с Яриком материализовался небольшой, но коренастый старичок. Этот колоритнейший персонаж был одет в русскую косоворотку, штаны и лапти. Высотой он был не выше колена Ярослава.
– Здравы будьте, люди добрые! – произнес домовой, с удовольствием наблюдая, как расширяются глаза стоявших перед ними людей.
– Сгинь, нечистый! – произнес Никодим, осеняя Лукича крестным знамением,
– Я те дам, нечистый! Да я, если знаешь, почище всяких черных буду, – возмущенно сказал домовой. – С чего ты взял, что я нечисть? Видишь, ты осенил меня крестом, а мне ни холодно, ни жарко.
– Да как же так то – недоуменно произнес священник, брызгая в домового святой водой,
– Заканчивай брызгаться, – нахмурившись, произнес Лукич, – сам ведь видишь, что все твои потуги напрасны. Если сейчас же не прекратишь я, когда ты будешь спать, тоже обрызгаю тебя, причем ведром с ледяной водой. Океан рядом, бежать недалеко.
– Если ты не нечисть, то кто же ты? – продолжал недоумевать Никодим,