– Да, без обмана.
– И ты не попытаешься сбежать?
– Нет.
– И не станешь замышлять убить меня?
– Не стану.
– И добровольно пойдешь со мной под венец?
– Я не…
– МОЛЧА и добровольно пойдешь со мной под венец?
Загнанная в ловушку, она опустила глаза и прошептала:
– Пойду.
– Другое дело. Теперь поклянись на крови!
Гарв вытащил свой меч и заостренным кончиком стального лезвия вспорол загорелую кожу на своей ладони. Из царапины пролилась струйка крови, но, не обращая внимания, он протянул руку ладонью вверх навстречу девушке. Она колебалась.
Гарв молча развернулся и продолжил свой путь.
– Ладно, ладно, да, я поклянусь!
Она протянула ему свою руку и, едва коснувшись острием меча мягкой девичьей кожи, он рассёк ей ладонь.
Глядя прямо в дымчатые глаза, то ли от волнения, то ли от гнева, вспыхивавшие янтарными искрами, Гавр вновь вытянул руку и твердо отчеканил:
– Ты клянешься пойти со мной в мой дом, чтобы, обвенчавшись без коварства и обмана перед лицом богинь Пяти Месяцев, стать моей хозяйкой.
С секундной запинкой, она тихо ответила:
– Клянусь.
Накрыв своей ладонью ее руку, он почувствовал прикосновение нежной кожи и вздрогнул, будто обжегся:
– Что ж, я принимаю твою клятву.
– Пожалуйста, прошу тебя, поторопимся! Если браслет найдет кто-то еще, я навсегда утрачу его силу!
– Не стоит так спешить, вот, держи!
С этими словами Гарв сунул руку в карман и, вытащив оттуда тот самый браслет, с ухмылкой протянул девушке.
Гарв чувствовал себя великолепно. Чуть ныла скула, куда пришелся внезапный хлесткий удар, да побаливала щека, располосованная свежими царапинами. Кто бы мог подумать, что Прибрежная окажется не такой уж и тихоней. Наслушавшись баек о мирном характере Прибрежного племени, он ожидал слез, мольбы, истерики, воплей и, возможно, даже проклятий, но реакция девушки выбила его из колеи. Ошеломленная, она на пару мгновений застыла, уставившись на сверкавшую золотом чудом возвращенную ей стрелу, словно не веря своим глазам. Гарв едва успел отметить про себя, что ловко обвел ее вокруг пальца, как в следующую секунду она, взвившись будто дикая кошка, уже налетела на него и принялась молотить кулаками по лицу. Сбитый с толку, Гарв даже не сразу сообразил, что надо отбиваться. Лишь когда он почувствовал, как острые когти раздирают ему щеку, то отбросил ее в ближайший куст и встал в стойку, приготовившись отражать очередную атаку. Однако природное неприятие насилия, с рождения впитанное в кровь Прибрежной, уже взяло свое, и девушку тут же вывернуло наизнанку. Отплевываясь, она только поднялась на ноги, как новый приступ опять заставил ее согнуться напополам.